Снег вылетал из-под лопастей снегоочистителя бесконечной дугообразной массой. Огни Лонгпорта светились в долине. Вдруг с дороги послышался страшный крик. Водитель остановился, выскочил из машины и побежал назад. Следовавшие за ним также вышли на дорогу. Сгрудившись, они стояли у темного предмета, распластанного на куче снега, который снегоочиститель убрал с дороги и выбросил на обочину…
Суперинтендант Спаркс приехал в Домик для гостей, когда там собирались пить чай. Он привез лекарство для миссис Рэгби, а потом заперся с Найджелом. Его люди осмотрели дом и все вокруг дома в поисках потайного микрофона, но ничего не обнаружили. Если Джастин Лики и спрятал его в каком-либо месте, то все следы такого погребения замело вновь выпавшим снегом. Полиция графства не могла обнаружить и след Люси. Неизвестно, была ли девочка все эти дни жива, поскольку никакого известия или даже намека на этот счет никому в окрестностях не поступало, но каждый дом там теперь уже был обследован полицией.
— Боюсь, мы должны «списать» ее. Дело выглядит таким образом, — сказал Спаркс, и красные пятна раздражения медленно выступили у него на щеках. — Хочу сказать вам, мистер Стрэйнджуэйз, что на службе в полиции у меня бывали неудачи, но я никогда не переживал их, как сейчас. Просто ни на что не похоже.
— Да. Боюсь, вы правы. И поэтому противная сторона не пытается снова войти в контакт с Рэгби.
— Не знаю. Похитители нередко продолжают держать полицию в напряжении… вспомните хотя бы случай с Линдбергом…
— Если бы только мы сами знали, куда направить усилия полиции, — заметил Найджел. — Этот жалкий тип Лики, например…
— Я сделал другой заход на него. Результат прежний. Он знает, что нам известно, кто он такой. Мы обследовали его контору и дом в Лондоне. Однако материала недостаточно, чтобы предъявить ему обвинение, несмотря на все разоблачения мисс Черри. Это не доказательства для суда. Во всяком случае, шантаж — одно дело, а участие в заговоре с иностранными агентами — другое.
— Конечно. Но процветающий шантажист в силу своих личных качеств, очень похоже, не будет впутываться в их дела.
— Пока они не поссорятся с ним и не начнут ему угрожать.
— И это верно. Итак, что мы предпримем дальше?
— Хотелось бы выяснить еще кое-какие моменты. Ваше мнение о Лэнсе Аттерсоне. И жене адмирала.
После непродолжительного обсуждения они вызвали к себе Черри и Лэнса вместе. Спаркс попросил их сесть на жесткие стулья, отдельно друг от друга, по другую сторону стола, за которым сидел он.
— Ну, Аттерсон, — произнес Спаркс, — я уже достаточно много времени потратил на вас. Ваше положение не из приятных. Известно, приторговываете наркотиками…
— Это ложь! Кто это сообщил вам?
— Мы получили информацию.
— Если вы будете стращать меня, то я действительно разозлюсь, вы, чертов полицейский.
— Не хамите, бородатое чудище, или же я покажу вам кузькину мать.
— Очень крупная сделка, — усмехнулся Лэнс, но побледнел.
— В настоящее время я не интересуюсь вашим паршивым рэкетом и наркотиками. К этому мы вернемся позже. Вам нравится портить девушек. Да? А может, вы к тому же и любитель похищать детей? До чего вы дошли!
— Да я просто не понимаю, о чем вы говорите, — заикаясь, сказал Лэнс.
— Разве вы не заметили, что был похищен ребенок? Вы что, слабоумный или вас это не интересует?
— Это не имеет ко мне никакого отношения, — мрачно ответил Лэнс.
— Допустим, я скажу вам, что вы слышали разговор между профессором Рэгби и его женой утром в последнюю пятницу и передали его содержание похитителям?
— Ну, предположим, это вы говорите мне?
Тяжелый кулак Спаркса опустился на стол.
— Вы допускаете это?
Лэнс провел языком по губам.
— Нет.
— Вы установили микрофон в комнате Рэгби и соединили его проводом с вашей комнатой.
— Чушь.
— Вы слышали разговор около девяти часов утра.
— Нет. Я этого не делал. Черри находилась рядом. Ты видела, чтобы я прикладывал ухо к такому устройству?
— Нет. Я и не могла видеть. Меня не было в нашей комнате, — ответила Черри, как обычно, в своей вялой манере. — Я была в комнате Джастина.
— Ах ты проклятая сучка!
— Замолчите! — рявкнул суперинтендант. — Теперь вы, мисс Черри. Я говорю о времени, скажем, между восемью сорока пятью и девятью в пятницу утром. Так, значит, вас не было в вашей комнате?
— Нет. Я отправилась вниз завтракать примерно без десяти девять.
— Отправилась?
— Да. По пути я встретила Джастина Лики, и он попросил меня зайти в его комнату. Он хотел поговорить со мной… вы знаете о чем.
— Еще одна попытка шантажировать вас и мистера Аттерсона?
— Да. Он торопил меня что-то подписать.
— И как долго вы там оставались?
— Вероятно, минут десять.
— Следовательно, в оперативное время вас в вашей комнате не было. Аттерсон мог прослушивать разговор, о чем вы и не знали, — торжественно произнес Спаркс.
Выждав время, девушка сказала:
— Я так не считаю. Я ничего не знаю об этих потайных микрофонах, но полагаю, что тут требуется кое-какая аппаратура. Мы привезли с собой один чемодан. Его распаковывала я и не увидела там никаких потайных микрофонов, проводов и тому подобного.
Вот так обстояли дела. Спаркс не мог заставить ее говорить иначе. Да и обслуживающий персонал Домика позднее подтвердил, что они прибыли с одним чемоданом и гитарой. Безусловно, Лэнс мог установить аппаратуру, не исключено, полученную от агента в Белкастере, уже после того, как они приехали.
Но этот вариант был явно бесперспективный, поскольку Черри поклялась, что Лэнс не делал никаких попыток выпроводить ее из комнаты в восемь часов сорок пять минут. И кроме того, как он мог знать, что Рэгби станет обсуждать свои планы именно в это время?
— Что-то вы очень спокойны, — заметил Спаркс, отпустив пару.
— Я очень огорчен. Моими собственными мыслями. Точно смотришь в дыру и видишь внизу ад.
Найджел вдруг замолчал, потом пробормотал:
— Почему? Почему? Почему?
Спаркс быстро взглянул на него:
— Дыру?
— Небольшую дырку.
— А… Лучше нам привести в порядок другие дела.
— Я бы предложил допросить адмирала и его жену вместе. Не возражаете, если я примусь за это?
— Это все ваши дела. Уверен, что вы окажетесь более тактичным человеком, нежели я, — ответил Спаркс, причем глаза его насмешливо блеснули.
Однако тут требовался не такт, а терпение. Миссис Салливан была очень говорлива. Она явно дала понять, возможно, и не в таких словах, что она и адмирал удовлетворены тем, что расследование ведет джентльмен (тут Спаркс украдкой моргнул Найджелу). Она довольно пространно продолжала выражать свое возмущение положением дел в стране, когда агентам красных разрешается поднимать бунт. Это все — результат действий последнего лейбористского правительства и этого ужасного Кэнона Коллинза. Найджел был не в состоянии остановить поток ее красноречия. Наконец адмиралу удалось сказать:
— Мюриел, дорогая, я думаю, они хотят задать нам несколько вопросов.
Найджел тут же воспользовался мгновенной паузой:
— Да. Я хотел бы, чтобы вы рассказали нам немного больше о мистере Джастине Лики.
— Отвратительная личность.
— О его попытке шантажировать вас.
— Поверьте мне, я дала ему резкий отпор.
— Можно услышать об этом более подробно? Если вы предпочитаете разговаривать конфиденциально… — Найджел посмотрел на адмирала.
— О нет. Мой муж знает об этом все. — На ее густо обсыпанных пудрой щеках вспыхнул румянец, что придало им неприятный розовато-лиловый оттенок. Но глаза ее оставались яркими, в какое-то мгновение почти девическими.
— Это дело насчет кражи в магазине, — произнес адмирал. — Моя вина. Был в Средиземном море. Голова все время занята… конвой, знаете ли… совсем не думал о повышении цен дома, должен был увеличить денежное пособие своей жене.
— Да, — сказал Найджел после паузы, за которую супруги были ему признательны, — это дело старое и оконченное. Джастин Лики угрожал рассказать все вашему мужу?