– Я предупреждал тебя: тридцать семь лет жизни невозможно откорректировать, поэтому она все вспомнила.
– С начала июня. Всего несколько месяцев. Сотри их навсегда!
– Я постараюсь.
– Не постарайся, а сделай, – потребовал Виктор.
Если бы Эллен могла закричать, ее крик услышали бы на другой планете.
«Это нечестно! Верните мне чувства!» С ними бы Эллен могла бороться. Она бы умоляла дядю, падала ему в ноги и клялась, что больше никогда его не ослушается, не подведет. Она будет частью его семьи, будет рядом с ним, будет Тумановой…
Без воспоминаний об этих месяцах – самых счастливых в ее жизни, несмотря ни на что – Эллен будет ничем. Оболочкой с пустотой внутри.
– Почему она плачет? – удивился Виктор.
– Не знаю, наверное, реакция организма на вмешательство.
– Даже без сознания эта девчонка упрямится, – возмутился Виктор. – Ладно, приступай. Сколько примерно надо времени?
– Часов десять на внедрение, ну и несколько недель на гипноз, может месяц.
– Хорошо. Надеюсь, все получится.
Глухой звук каблуков. Стук двери.
Эллен показалось, что она слышит удары собственного сердца.
«Пожалуйста! Помогите мне! Оставьте хоть что-то! Не забирайте все, прошу!»
Совсем рядом прошелестел тяжелый вздох.
– Прости, больше я ни чем не могу помочь. Надеюсь, когда-нибудь ты вспомнишь этот разговор. Я оставлю зацепку. Все, я выключаю тебя, Эллен.
«Нет! Нет! Стойте! Пожалуйста! Не надо, умоляю!»
– Мне действительно жаль…
«Нет!»
«Нет!»
Больше Эллен не различала слов. Они отдалялись, отдалялись, а потом исчезли. Пропали и остальные звуки, осталась лишь тишина.
Эллен понимала, что обречена, но, даже будучи ничем, готова была бороться за тех, кого любит.
Она упрямо хваталась за воспоминания о близких.
«Нет! Я не забуду, как сильно люблю папу! И не забуду, что мама жива! Я буду помнить ее объятия!»
Эллен прокручивала самые счастливые и яркие моменты из последних месяцев. Торопилась, металась от одного к другому, пока их не забрали.
Улыбка брата… гордость настоящего отца…
Лесной Дом…счастливые лица жителей…
И синие глаза…
«Я ни за что его не забуду!»
«Теперь ты моя, и я никому и никогда тебя не отдам»
Я буду помнить.
«Теперь ты моя, и я никому и никогда тебя не отдам»
Я не забуду.
«Теперь ты моя, и я никогда тебя не отдам»
Это невозможно забыть.
«Теперь ты моя, и я никогда…»
Я буду помнить.
«Ты моя…»
Не забуду!
…
…
…
…
…
***
Эллен часто снилось, что она стоит перед стеной. Настолько высокой и широкой, что не видно конца и края, но она не думает ее обходить. Интуиция подсказывает, что пройти можно только сквозь, главное вспомнить… заклинание? Пароль? Код?
Главное – что-то вспомнить.
Эллен подолгу стоит перед преградой, всматривается в кирпичи. Порой ей кажется, что на стене вырисовывается ответ: там появляются очертания деревьев, а между ними мелькают силуэты людей. Эллен думает, что должна их узнать. Каждый раз, когда это почти происходит, вокруг все становится черным, а из стены начинает сочиться кровь. Эллен кидается к преграде, отчаянно пытается сохранить подсказки. Пачкает руки в крови, злится, рыдает, но не сдается.
Вот только отчистив кирпичи, Эллен не находит подсказок. Они исчезают, а на их месте появляется имя: Генриетта.
Оно начинает звучать из пространства. Сначала Эллен замирает, услышав мужской шепот, но потом отходит от преграды и ждет.
Ждет, пока стена станет прозрачной и сквозь нее можно будет пройти.
…
Генриетта…