Эллен подыгрывала любимому с осторожностью – боялась нечаянно разрушить защитную стену, которую Дима мысленно возвел. Если ему так лучше – притвориться, что сегодня самый обычный день, – пусть будет так.
Она все время поглядывала на настенные часы, что неумолимо гнали стрелки вперед. Когда выделенный час подошел к концу, она сообщила Диме о семейной встрече. Ему, конечно, не понравилось, что идея по спасению мамы и Тимура набирает обороты. Он считал эту затею крайне опасной.
– Пожалуйста, Дим, давай не будем, – защищалась Эллен, – я не откажусь от возможности помочь им. Я смогу это сделать.
– Как?! Как вы себе это представляете? – распалялся он. – Завалитесь в Институт, где куча элитовцев?
– Я не знаю. Еще не знаю. Алекс и Георгий Маркович что-то придумали.
– Очень интересно, чем они вообще думали, – съязвил Дима.
– Ну не заводись, – Эллен присела на край кровати и склонилась к нему, – а то Кирилл Андреевич запретит нам видеться. Он просил, чтобы тебя окружали только положительные эмоции, – она нежно погладила его по щеке.
– Покажи стриптиз.
Эллен на секунды обомлела.
– Ты неисправим.
– Что? – он изобразил удивление. – Что, по-твоему, положительнее стриптиза?
– Может быть когда-нибудь, – прошептала Эллен и поцеловала своего любимого маньяка, пока тот не сказанул очередную пошлость.
***
Эллен спустилась на первый этаж, где застала за жарким поцелуем Алекса и Вику. Они оторвались друг от друга, только когда Эллен прокашлялась. Вика заулыбалась, Алекс смутился.
«Наверное, скромность – это у нас семейное».
Алекс повел Эллен в кабинет главы Дома. Слово «отец» стучало по мозгам, будто молот.
– Доброе утро, проходи, проходи. – Георгий Маркович вскочил с кресла, переложил какие-то бумажки с одного края стола на другой.
Факт, что нервничала не она одна, немного ее успокоил.
– Здравствуйте. От Евгения Михайловича есть новости?
– Да, да, он звонил буквально пять минут назад, – ответил Георгий Маркович. – Все хорошо. Павел был дома, с виду цел и невредим. К нему подослали якобы торговца техникой. Мультиварку он не захотел.
Отпустив тревогу, Эллен улыбнулась.
– Жаль, мы не можем узнать, что напел ему Виктор, – сказал Алекс.
– Он же не посмеет навредить папе?
– Нет, не волнуйся, – успокоил Георгий Маркович. – Виктор же надеется, что ты присоединишься к семейному делу. Ему не выгодно настраивать тебя против.
– Он уже это сделал, – фыркнула Эллен.
Отец с сыном переглянулись, но промолчали. Предпочли приступить к делу.
Эллен присела в крутящееся кресло, что стояло у стола, мужчины расположились на небольшом диване.
Георгий Маркович дал Эллен тетрадный листок с примерным планом занятий.
– Три недели?! – ужаснулась она.
– А ты как думала? Все это слишком серьезно, чтобы торопиться. У нас нет права на ошибку. Три недели – это в лучшем случае.
«Есть ли столько времени у Тимура? Вдруг его сломают? Или дяде надоест возиться с молчащим упрямцем, и он от него избавится?»
– Надо не только проработать все приемы способностей, но и научиться их совместному взаимодействию. Всех сразу!
Здесь-то Эллен и поджидала главная помеха – неуправляемое поглощение.
Еще одной проблемой оказалась нехватка блокираторов. Для практики понадобится помощь ребят, а прикрывать их особо некому. Роберту с Олегом и так тяжело. Придется подстраиваться под их расписание. Генриетта наотрез отказалась использовать свой не по годам развитый дар.
Довольно просто выглядел план по спасению мамы. Алекс не раз видел ее вне элитовского Института-психушки. При помощи поглощения, Эллен без труда избавится от ее охраны.
А как спасти Тимура…
Каким наичуднейшим образом сделать так, чтобы они с Джиллиан оказались в одном месте, никто не знал. Георгий Маркович отправил ей послание на почту, с которой она присылала письмо. Он очень надеялся, что Джиллиан расскажет: где парень, что с ним и как ему помочь.
Георгий Маркович предложил не терять время и начать с малого. Он – слышащий, блокировка ему не нужна, можно отработать самые простые приемы. Решили заниматься в лесу, в тишине, и по мере успехов усложнять задачу.
Все трое вышли из дома.
– Ой, я забыл, – Алекс остановился, – я же обещал помочь Вике. Вы идите без меня, – непринужденно сказал он.