Эллен умылась, глотнула воду из ладошек, но легче не стало. Руки заметно тряслись, грудную клетку будто распиливали пополам.
– Эллен? – взволнованно позвал Дима.
– Не входи! Ты не виноват, это…не ты. Дай мне минуту.
Она застегнула бюстгальтер, снова умылась. Тело не переставало гореть, и в какую-то секунду перед глазами все поплыло. Эллен крепче ухватилась за раковину.
– Я позову твоего отца, – сказал Дима.
Входная дверь хлопнула.
Эллен вспомнила слова Георгия Марковича: «Ты не чувствуешь границ, поэтому даже не понимаешь, когда переступаешь черту. Тебе только кажется, что ты контролируешь поглощение, но при малейшем всплеске эмоций сразу теряешь голову, и оно берет свое. Ты забываешься и однажды, неосознанно, можешь совершить непоправимую ошибку».
Эллен села на пол, поняв, что сознание ускользает…
Глава 7
Ощутив прикосновение к руке, Эллен открыла глаза.
Она была одета в пижаму, находилась в своей комнате. В окно заглядывали проворные лучи солнца. Рядом сидел Дима.
– Доброе утро. – Он улыбнулся.
– Доброе… утро, – неуверенно произнесла Эллен, присела, поправила растрепанные волосы.
Она попыталась вспомнить хоть что-то после того, как ей стало плохо в Диминой душевой, но ни как очнулась, ни как дошла до комнаты, ни как…
– Кто меня переодел? – Эллен испуганно уставилась на Диму.
– Я… – ухмыльнулся он, – с радостью бы это сделал, но ты справилась сама.
– Сама? Ничего не помню. Ты не у меня спал? – она оглядела одетого Диму.
Обычно он не поднимался, если она еще спала. Ему нравилось щеголять по утрам в одних трусах и подкалывать ее.
– Не-а, ты так храпела, что сегодня я заночевал у Лорки.
Эллен улыбнулась.
– А если серьезно, что произошло?
– Эм… перебрала, судя по всему. Совсем не умеешь веселиться.
– Ну Ди-и-м, – застонала Эллен, – хватит шутить. Кажется, у меня провал в памяти, не до веселья что-то.
Эллен осмотрела комнату в поисках напоминаний. Следов погрома не наблюдалось, значит, вела себя она спокойно. Тогда почему не помнит? Обычно воспоминания туманны после потери контроля.
– Ничего не произошло, – успокоил Дима. – Отключилась на немножко, пришла в себя, попросилась спать. Правда меня и братца своего выгнала, говорила только с отцом.
– Что?! – удивилась Эллен. – Я не могла. Наверное, это противная связь. Я даже разговора не помню!
– Все нормально. Просто вечернее поглощение было лишним. Мне не стоило тебя… м-м-м… заводить, – самодовольно ухмыльнулся Дима. – Твой отец тактично намекнул заглянуть к тебе только утром, поэтому я спал у себя.
– Георгий Маркович, – недовольно поправила Эллен.
– Хорошо. Георгий Маркович, – Дима нахмурился. – Мне казалось, вы с ним поладили. Даже очень.
– Не настолько, чтобы я забыла, что у меня уже есть отец, – фыркнула Эллен.
– Ладно-ладно, я молчу. Ну так что? Переодеть тебя или сама справишься?
Эллен отказалась, и Дима послушно удалился из комнаты.
***
После завтрака Эллен отправилась на испытательную поляну.
С чувствованием дела обстояли куда сложнее, чем со слышанием. Способность требовала больших затрат энергии, поэтому поглощение стало ненасытнее. Эллен не собиралась ему уступать, особенно после вчерашних событий. Иначе Диме долго придется ждать свой желанный подарок!
Мысли о близости часто забирались Эллен в голову. Ей хотелось чего-то большего, чем поцелуи и объятия. Правда, теперь она призадумалась, физическое ли это влечение? Может так проявляется ее уникальный сверхсенсерный голод?
«Чертов энергетический вампир!»
На тренировках Эллен выкладывалась изо всех сил, но ей часто мешало поглощение. Благо, Алекс и Георгий Маркович всегда были рядом, помогали остановиться, собраться с мыслями и прийти в себя. Когда Эллен перегибала палку, Георгий сам прибегал к родственной связи. Он брал в руки ее кулаки, сжатые от злости, смотрел на нее любящим взглядом и говорил с ней. Его спокойный в любой ситуации тон завораживал, усмирял, терпение и вера – восхищали, бодрили. Эллен ловила себя на мысли, что старается не только ради результата, но и ради сдержанной отцовской похвалы.
С каждым днем их отношения менялись. Раньше Эллен думала, что, чтобы принять Георгия как отца, придется отдать ему место в сердце, которое принадлежит Павлу. Теперь она поняла, каким глупым был этот страх. Ее сердечко достаточно большое, чтобы впустить туда всех близких людей, не ущемляя никого из них. Однако с поправкой: Дима и Алекс должны занимать самые дальние уголки. У них ничего не менялось.