Только когда мы расправились с бутербродами и вином, Пуаро заговорил о деле:
Вы вернулись из Бэксхила, мистер Фрейзер?
— Да.
— Добились успеха у Милли Хигли?
— Милли Хигли? Милли Хигли? — Фрейзер с недоумением повторял имя. — Ах да, та девушка! Нет, я еще ничего не сделал… я…
Он замолчал и сидел, нервно переплетая пальцы.
— Не знаю, зачем я пришел к вам! — вырвалось у него.
— А я знаю, — сказал Пуаро.
— Вы? Откуда вы можете знать?
— Вы пришли потому, что вам необходимо излить перед кем-нибудь душу. Вы поступили правильно. Я именно тот, кто вам нужен. Говорите!
Уверенный тон Пуаро, возымел действие. Фрейзер взглянул на него со смешанным выражением благодарности и готовности повиноваться.
— Вы думаете, я поступил правильно?
— Конечно. Я в этом уверен.
— Мосье Пуаро, вы умеете толковать сны?
Меньше всего я ожидал услышать такой вопрос. Однако Пуаро, казалось, нисколько не удивился.
— Умею, — ответил он. — Вы видели сон?
— Да. Вероятно, вы найдете вполне естественным, что мне снится именно это, но все же мои сны необычные.
— Да?
— Три ночи подряд мне снится одно и то же, сэр. Мне кажется, я схожу с ума!
— Расскажите же!
У молодого человека не было ни кровинки в лице. Глаза его были готовы выскочить из орбит. У него и впрямь был вид сумасшедшего.
— Каждый раз одно и то же, — начал он. — Я — на берегу. Ищу Бетти. Она потерялась, понимаете, только потерялась. Мне нужно найти ее. Нужно отдать ей кушак, он у меня в руке. А потом…
— Ну, ну?
— Сон меняется… Я уже не ищу ее: она возле меня — сидит на берегу. Она не видит, как я подхожу к ней… Это… Ох, я не могу!..
— Продолжайте!
Голос Пуаро звучал властно и твердо.
— Я подхожу к ней. Она не слышит моих шагов… Я набрасываю кушак ей на шею и затягиваю… затягиваю… О…
Невыносимое страдание звучало в его голосе. Я вцепился в ручки кресла… Картина была такой реальной!
— Она задыхается… Она мертва… Я задушил ее… Ее голова откидывается назад, и я вижу лицо… лицо Мэган, а не Бетти!
Бледный и дрожащий Фрейзер откинулся на спинку стула. Пуаро снова налил в рюмку вина и протянул молодому человеку.
— Выпейте, — приказал Пуаро.
Фрейзер повиновался и уже более спокойно спросил:
— Что значит этот сон? Ведь я не убил ее?.. Не убил?..
Я не знаю, что ответил Пуаро, потому что в этот миг услышал стук почтальона и машинально пошел в переднюю. То, что я вынул из почтового ящика, мгновенно изгнало из моего сознания всякий интерес к необыкновенной исповеди Доналда Фрейзера.
Я ринулся назад в гостиную.
— Пуаро! — крикнул я. — Пришло! Четвертое письмо!
Пуаро вскочил, вырвал письмо из моих рук, схватил нож и вскрыл конверт. Он положил письмо на стол, и мы втроем прочитали его.
Все еще никаких успехов? Ай-ай! Что ж это вы с полицией делаете? Ну и потеха! Куда же нам отправиться для следующего развлечения?
Бедненький мосье Пуаро! Право же, мне жаль вас. Если у вас опять ничего не выйдет, пробуйте снова и снова, перед нами еще долгий путь. «Долог путь до Типерери?» Ну, это еще не скоро — на букву «Ти».
Следующее небольшое происшествие совершится в Донкастере одиннадцатого сентября.
Пока!
Глава XXI
«ОН НЕ ИЗ ТЕХ, НА КОГО ОБРАЩАЕШЬ ВНИМАНИЕ»
Я думаю, именно в это время со сцены начало исчезать то, что Пуаро называл «личным элементом». Казалось, что до этого наш мозг не мог выдержать нестерпимого ужаса и временно обратился к нормальным человеческим интересам.
Мы все понимали, что не можем ничего сделать, пока не придет четвертое письмо и мы не узнаем о предполагаемом месте следующего преступления. Эта атмосфера ожидания несколько ослабляла напряжение.
Но теперь, когда с плотной белой бумаги на нас смотрели напечатанные на машинке слова, охота начиналась сызнова.
Из Скотленд-Ярда пришел инспектор Кроум, и он еще сидел у нас, когда появились Франклин Кларк и Мэган Барнард.
Девушка объяснила, что она только что приехала из Бэксхила.
— Я хотела кое о чем спросить мистера Кларка, — сказала она.
По-видимому, ей очень хотелось рассказать нам о своей поездке. Я мысленно отметил этот факт, но не придал ему особого значения. Письмо до такой степени овладело моим умом, что ни о чем больше я не мог и думать.
Мне показалось, что Кроум был не слишком рад видеть вместе различных участников драматических событий. Он держал себя предельно официально и замкнуто.