Мистер Каст пошевелил губами, но не промолвил ни звука.
— Донкастер — вот где он назначил следующее убийство, — продолжала миссис Марбери. — И это будет завтра! Прямо кровь в жилах стынет! Если бы я жила в Донкастере и моя фамилия начиналась на «Ди», я бы села в первый попавшийся поезд да и уехала, право слово. Я бы не стала так рисковать, А вы что скажете, мистер Каст?
— Ничего, миссис Марбери, ничего…
— А тут еще эти бега! Наверно, он думает, что там ему легко будет сделать свое дело. Говорят, туда нагнали уйму полиции, они повсюду рыщут и… Ох, мистер Каст, у вас и впрямь совсем плохой вид! Может, выпьете чего-нибудь? Право, не надо бы вам сегодня пускаться в дорогу!
Мистер Каст выпрямился.
— Это необходимо, миссис Марбери. Я всегда был точен, когда что-нибудь обещал. Надо, чтобы люди… вам верили. Когда я за что-нибудь берусь, я довожу дело до конца. Только так можно добиться успеха в… в делах.
— Но если вы больны?..
— Я не болен, миссис Марбери. Я просто немного обеспокоен… разными личными обстоятельствами. Я плохо спал, но я, право же, совершенно здоров.
Он говорил так решительно, что миссис Марбери убрала со стола завтрак и неохотно вышла из комнаты.
Мистер Каст вытащил из-под кровати чемодан и начал укладываться. Пижама, губка, запасной воротничок, ночные туфли. Затем, открыв шкаф, он достал оттуда с десяток плоских картонных коробок и положил их в чемодан. Заглянув в лежавший на столе железнодорожный справочник, он, с чемоданом в руке, вышел из комнаты. В передней он надел пальто и шляпу и при этом так глубоко вздохнул, что девушка, выглянувшая из боковой двери, участливо спросила:
— Что случилось, мистер Каст?
— Ничего, мисс Лили.
— Вы так тяжело вздохнули!
— Вы верите в предчувствия, мисс Лили? — отрывисто спросил он. — В предзнаменования?
— Не знаю… Как вам сказать? Конечно, бывают дни, когда чувствуешь, что все идет не так, как надо, а бывает, чувствуешь — все пойдет хорошо.
— Совершенно верно! — Мистер Каст опять вздохнул. — Ну, прощайте, мисс Лили, прощайте. Вы всегда были ко мне так добры.
— Не надо говорить «прощайте», точно вы уезжаете навсегда, — засмеялась Лили.
— Нет, нет, разумеется, нет!
— Увидимся в пятницу, — продолжала девушка. — Куда вы на этот раз? Опять к морю?
— Нет, нет, я еду в… э… в Челтенхем.
— Что ж, там тоже хорошо, но, конечно, не так, как в Торки. Вот где, наверное, чудесно! В будущем году я хочу поехать туда в отпуск. Между прочим, ведь вы были совсем близко от места преступления Эй, Би, Си! Это случилось как раз, когда вы были там, правда?
— М-м, да. Но от Торки до Кэрстона добрых шесть или семь миль.
— Все равно, это ужасно интересно! Может быть, вы встретились с убийцей на улице, может быть, прошли совсем близко от него?
— Да, конечно, это возможно, — проговорил мистер Каст с такой странной улыбкой, скривившей его лицо, что Лили Марбери воскликнула:
— Ах, мистер Каст, у вас что-то плохой вид!
— Я совершенно здоров, совершенно здоров. До свидания, мисс Марбери.
Он неловко приподнял шляпу, схватил чемодан и поспешно вышел на улицу.
— Вот чудак! — снисходительно проговорила Лили. — По-моему, у него не все дома!
Инспектор Кроум говорил своему подчиненному:
— Составьте перечень всех фирм, производящих чулки, и напишите им циркулярное письмо. Мне нужен список всех их агентов, знаете, тех субъектов, что торгуют на комиссионных началах и всем навязывают товары своих фирм.
— Это по делу Эй, Би, Си, сэр?
— Да. Одна из блестящих идей мистера Эркюля Пуаро, — пренебрежительно ответил инспектор. — Едва ли это к чему-нибудь приведет, но нельзя пренебрегать и самым ничтожным шансом.
— Правильно, сэр! В свое время мистер Пуаро добивался больших успехов, но мне кажется, сейчас он уже не тот.
— Он — фигляр, — заявил инспектор Кроум, — вечно позирует. На некоторых это действует, но только не на меня. Однако перейдем к нашим делам в Донкастере…
Том Хартиган говорил Лили Марбери:
— Видел сегодня ваше ископаемое.
— Кого? Мистера Каста?
— Ну да! На Юстенском вокзале. Был похож, как всегда, на мокрую курицу. По-моему, он полоумный, за ним кто-то должен присматривать. Сначала уронил газету, потом билет. Благодарил без конца, но, видно, меня не узнал.
— Что ж, — сказала Лили. — Он видел тебя только мимоходом в передней, и то не часто.