— Нож?
— Нож. Нет никакого сомнения, что это тот самый: на нем все еще видна запекшаяся кровь.
— Вы хорошо поработали, Кроум, — похвалил начальник полиции. — Теперь нам не хватает только одного.
— Чего же, сэр?
— Самого преступника.
— Мы схватим его, сэр! Не беспокойтесь! — уверенно отозвался инспектор.
— Что же скажете вы, мосье Пуаро?
Пуаро вздрогнул, точно очнувшись от глубокого раздумья.
— Простите?
— Мы говорили, что теперь поимка Эй, Би, Си — только вопрос времени. Вы согласны с нами?
— Ах, вы об этом! Да, безусловно.
Он произнес это таким равнодушным тоном, что остальные в недоумении уставились на него.
— Вас что-нибудь смущает, мосье Пуаро?
— Да, весьма смущает. Меня смущает вопрос: зачем он это делал? Его мотив.
— Но, дорогой мой, он же сумасшедший! — нетерпеливо возразил начальник полиции.
Кроум великодушно пришел на помощь моему другу:
— Я понимаю, что имеет в виду мосье Пуаро, и он совершенно прав. Вероятно, преступник одержим какой-то определенной манией. Я думаю, мы убедимся, что в корне всего лежит комплекс сознания своей неполноценности. Возможна, впрочем, и мания преследования, причем она как будто связана у него с именем мосье Пуаро. Может быть, его преследует идея, что мосье Пуаро приглашен специально для того, чтобы его схватить.
— Гм, не понимаю я нынешнего жаргона, — угрюмо заметил начальник полиции. — В мое время, если человек был сумасшедшим, так с ним и обращались, как с сумасшедшим, и не искали научных терминов, чтобы смягчить этот факт. Я думаю, что какой-нибудь современный врач предложил бы поместить такого субъекта в санаторий. Там ему месяца два твердили бы, какой он чудесный малый, а потом отпустили бы на волю, как полноправного члена общества!
Пуаро улыбнулся, но ничего не ответил.
Совещание закончилось.
— Ну, что ж, — заметил начальник полиции, — как вы сказали, Кроум? Поймать его — только вопрос времени?
— Мы бы уже давно это сделали, если бы не его заурядная внешность, — ответил Кроум. — И так уже мы зря беспокоили многих совершенно безобидных граждан.
— Хотелось бы знать, где он сейчас! — сказал начальник полиции.
Глава XXX
(НЕ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КАПИТАНА ГАСТИНГСА)
Мистер Каст стоял у зеленной лавки.
Он внимательно смотрел на другую сторону улицы. Да, это здесь.
«А. Ашер. Торговля газетами и табаком».
В пустой витрине объявление:
«Сдается в наем».
Пусто…
Безжизненно…
— Простите, сэр!
Жена зеленщика хочет достать из витрины лимоны. Каст пробормотал извинение, отступил в сторону.
Он медленно побрел прочь, к главной улице городка…
Трудно, очень трудно. У него не осталось денег… Когда весь день не ешь, чувствуешь себя как-то странно — голова чуть-чуть кружится.
У газетного киоска вывешена свежая газета.
«Дело Эй, Би, Си. Убийца все еще на свободе. Беседа с мосье Эркюлем Пуаро».
«Эркюль Пуаро. Интересно, знает ли он?..» — спросил себя мистер Каст.
Он пошел дальше.
Не годится долго стоять, уставясь в газету…
«Мне далеко не уйти!» — думал он.
Одна нога вперед, потом другая… Смешно! Удивительно смешно!
Человек вообще смешное животное…
А он, Александр Бонапарт Каст, особенно смешон… Он всегда был смешон…
Люди всегда смеялись над ним…
Он их не порицал…
Куда он идет? Он не знал. Он скоро дойдет до конца. Теперь он смотрел только на свои ноги. Одна нога вперед, потом другая…
Он поднял глаза. Перед ним огни. И буквы… Полицейское управление.
— Забавно! — сказал мистер Каст и усмехнулся.
Он вошел. Но вдруг зашатался и грохнулся на пол.
Глава XXXI
ЭРКЮЛЬ ПУАРО ЗАДАЕТ ВОПРОСЫ
Был ясный ноябрьский день. Доктор Томпсон и старший инспектор Джепп зашли к Пуаро, чтобы сообщить ему о результатах полицейского дознания по делу Александра Бонапарта Каста.
Сам Пуаро немного простудился и не мог пойти. К счастью, он не потребовал, чтобы я оставался с ним дома.
— Предан суду, — заявил Джепп. — Вот и все.
— Меня удивило одно, — сказал я, — разве принято уже при дознании предлагать подсудимому защитника? Я считал, что обвиняемые сохраняют за собой право выбрать себе защитника позже.
— Да, так принято, — согласился Джепп. — Но наш юный юрист Льюкас взялся за это дело. Задача у него нелегкая, скажу я вам. Единственное, на что он может опереться, это невменяемость подсудимого.
Пуаро пожал плечами.