Когда позволяло время, мы и сами садились в машину и объезжали квартал за кварталом, следя за табличками, установленными у домов — «Дом продается». Мы уже посетили несколько домов, если видели в этот день около них табличку «Сегодня дом открыт для посещения». Ничего нам пока не приглянулось.
В одно из воскресений мы заехали в тот самый район, где жили Барты, Арлингтон, и стали колесить вдоль улиц. Занятие это было малоперспективным, так как район был чрезмерно дорогим, и моя идея, что и там может найтись какая-нибудь развалюха, которую мы с нашими навыками ремонтеров квартир сможем усовершенствовать, не оправдывалась. Мы устали от бесцельного кружения мимо шикарных особняков, решили возвращаться домой («Университетская деревня» располагалась хоть и недалеко, на скрещении двух больших магистралей, но в мало престижном районе), уже вывернули на боковую дорогу, ища выезда на большую Лэйн Авеню, и я немного заблудился. Сделав крюк в одну, затем в другую сторону, я понял, что надо кого-то спросить о дороге, стал разворачиваться, как вдруг увидел на газоне перед носом привычную глазу табличку «Дом продается...» с припиской ниже «...владельцем дома». Такого я еще не видел. Я уже привык, что все серьезные люди делают дела не сами, а через агентов, в данном случае брокеров. Подняв глаза от таблички, я увидел вдалеке от дороги, позади показавшейся мне замечательной большой поляны с ярко-зеленой подстриженной травой, дом: прекрасный одноэтажный дом, с огромной и совершенно необычной для этих мест верандой. Позади дома виднелось второе строение, двухэтажное и совершенно новое. «Наверное по соседству построен другой дом», — решил я и повернул руль в сторону продаваемого дома. Мы проехали по узкой асфальтированной дорожке вдоль поляны, поравнялись с одноэтажным домом и увидели, что чуть впереди дорожка расширяется, и там можно развернуться на машине. Я прокатил машину еще метров десять и встал. Сбоку от дома была вторая луговина, а за домом были густые кусты и деревья, и за ними ничего не просматривалось.
Из двери меньшего дома выглянуло детское личико, прокричало «М-а-ам», после чего вышла молодая женщина — как нам показалось, восточного вида. Мы сказали, что ищем дом, она заулыбалась и пригласила внутрь. Но тут же захлопнула дверь, как бы призывая нас побыть снаружи с минуту, пока она приберет что-то внутри. Вдруг, к нашему удивлению, открылась дубовая застекленная дверь в двухэтажном доме, эта же женщина выглянула оттуда и стала приглашать нас войти. Только тоща я, наконец, осознал, что второй дом — не отдельное здание, а часть одного комплекса. Новая часть была соединена переходом со старым одноэтажным домом (состоящим из одной большой комнаты, небольшой столовой, двух маленьких спаленок и малюсенькой кухни). Новое строение представляло собой двухэтажный дворец. В нем всё было прекрасно спланировано: первый этаж составлял большой зал, с паркетным полом и огромным окном в виде эркера. На втором этаже были две большие спальни и ванная комната в форме параллелепипеда — с окном и с самой ванной, красиво встроенной в один из углов параллепи-педа (никогда больше я такого расположения не видал). В этой части дома всё было сделано по иным стандартам, чем во всех осмотренных нами американских домах: большие окна, дубовые рамы, паркет (как правило, в американских домах лежат от стены до стены мягкие однотонные ковровые покрытия), стены в ванной были выложены нарядным шлубовато-серым кафелем, украшенным орнаментом. На второй этаж вела лестница, до первой площадки выложенная мраморными плитами, а затем красным дубом.
— А кто же строил эту часть дома? — спросил я хозяйку.
— Мой муж, — ответила она. — Мы приехали из Вьетнама, где муж учился на архитектора. В Америке он получил лайсенс (удостоверение на право заниматься данной специальностью), мы строили этот дом для себя, но сейчас он нашел хорошую работу в Калифорнии, и я должна как можно скорее продать этот дом. Причем я не хочу иметь дела с брокерами, потому что они берут слишком большие деньги, а мы ведь люди небогатые и хотим продать дом подешевле, но поскорее.
В доме не было подвального этажа, так как оба дома были построены на гранитной скале, в силу этого запрашиваемая цена оказалась намного меньше, чем в других местах в Арлингтоне. Мы походили, посмотрели, я загорелся и решил купить этот дом. Нина со мной согласилась. Мы позвонили Кристине и договорились, что приедем его вместе посмотреть.