Выбрать главу

  26 сентября.

  Полез в башню, совсем сбил дыхание к последним ступеням - со спортом так и не задалось. Почистил лампы, заправил ацетиленом. Поймал себя на неприятной мысли, что не помню, когда последний раз исполнял свои прямые обязанности. Ну и к черту. Меня здесь бросили одного, без еды и общения, и еще что-то от меня требуют.

  Не хотел осматривать окрестности с высоты, но не удержался. Естественно, увидел человека (что и предполагал) с длинной палкой на берегу моря. Совсем не испугался. Хочет там бродить - пусть его!

  27 сентября.

  Весь день сочинял письма посторонним людям. Со знакомыми нет желания общаться никакого. Родственников у меня не осталось, а приятелей юности раскидала судьба.

  Быть может, загадочный незнакомец в гости пожалует? Хотя недавно начала тревожить мысль, что эта фигура мне кого-то напоминает.

  28 сентября.

  Обнаружил, что календарь, которым я пользовался - за прошлый год. Поймал себя на мысли, что вообще не представляю, даже какой сейчас месяц, и сколько времени я нахожусь на острове.

  На следующий день.

  Достал с чердака старый патефон и пару пластинок. Первая симфония Брамса повергла меня в трепет. Я осознал странную вещь - музыка опасна: она создает иллюзию того, что жизнь имеет смысл. И для меня этот смысл заключается в преодолении чувства вины, которое я не перестаю испытывать. Оно появилось несколько дней назад, когда я с отвращением выбросил полумертвого бекаса на улицу, даже не попытавшись ему помочь, или, хотя бы, накормить. Но потом неожиданно меня пробил колотун - вина заключается не в этом, я совершил что-то другое, еще более ужасное, но не могу вспомнить - что.

   ---- (не знаю дату и сколько времени прошло с предыдущей записи)

  Потратил весь день, приводя мысли в порядок. Почти всё вспомнил, остались только мелкие детали. Дописал письма и отнес их в деревню, закинул в почтовый ящик (в последнем, надеюсь, доходчиво разъяснил и оправдался).

  ----

  Знаете, как бывает: еще в детстве, спишь и видишь такой чудесный и уютный сон, и тут тебя будят родители. Ты на автопилоте идешь умываться, включаешь воду, закрываешь глаза и под ее шум пытаешься вспомнить, о чем был сон, и безумно интересно, что же будет дальше. Так вот, умереть - это просто вернуться в тот недосмотренный сон из детства.

  Когда я понял это до конца - всё прояснилось. Мне нет прощения, но тешит сознание одно долгожданное событие: когда я в очередной раз проверил почтовый ящик - он оказался пуст. Письма ушли. Может быть, меня хотя бы поймут, это для меня очень важно.

  На этой фразе текст дневника обрывается. Папка с данными записями была обнаружена в ходе ревизии архива Скотленд Ярда в коробке с вещественными доказательствами по старому уголовному делу о бесследном исчезновении работников маяка с острова Финниган. Преступление осталось нераскрытым, тела людей так и не были найдены. Как ни странно, в описи документов по делу дневник не значится. В приложениях публикуются письма, обнаруженные в почтовом ящике в рыбацкой деревне острова Финниган в ходе расследования и иные важные документы, проясняющие, хотя бы частично, обстоятельства и детали этого жуткого загадочного дела.

  Приложение 1.

  Письмо Герману Мелвиллу.

  Упражнения в неуверенности.

  Легко марать бумагу, предназначенную для разжигания костра. Слабо верится, что может дойти до получателя письмо, на котором не указан адрес. Но, к сожалению, я не в состоянии высказать всё накопившееся лично. Я застрял на одном месте, но это - не самая страшная пытка.

  Я никогда не побываю в Риме времен Марка Аврелия; никогда не прогуляюсь по улицам осажденного Карфагена, втоптанного в пыль солдатами Сципиона Африканского; не увижу висячих садов Семирамиды (были ли они?); не услышу звуков органа, оживающего под пальцами великого Баха. И меня поражают люди, объезжающие мир по параллелям и меридианам. Любители туризма любят задавать вопросы: 'Почему ты никуда не ездишь?' И я не знаю, как мне сформулировать ответ. Зачем мне стремится в путешествие осматривать руины ушедших цивилизаций? Город, в конечном счете - это всего лишь скопление камней и человеческих тел. Мы не можем перемещаться во времени и пытаемся компенсировать эту ущербность рывками в пространстве. Но в действительности меняется только набор картинок, воссоздаваемых мозгом по сигналам зрительного нерва, а находиться мы продолжаем на том же месте: внутри своей головы.

  Внутри своей головы я продолжаю, соединяя слова в цепочки, сочинять письма мертвым людям, то есть тем, кто никогда не получит данные послания. В этом эксперименте есть некая развязная самодостаточность, превращающая эпистолярные наброски в свободное творчество. У меня переизбыток времени, что дает на этом поприще дополнительное преимущество. Связанность временем - это рабство. А раб не может творить. Необходимо также изрядное мужество и ощущение собственной силы, чтобы принимать правильное решение даже в выборе верного слова. Проблема поиска точного слова из категории нерешаемых.

  Все мы находимся в состоянии перманентного поиска. Причем, зачастую, его предмет не особенно важен, да и не всегда осознан. Путешественники ищут не объекты внешнего мира, а собственные ощущения от достижения этих объектов. Я нахожусь в поиске не удачной фразы или оригинального суждения, а осознания собственной способности ее создать. Мой ум - это постоялый двор, через который проскакивают мысли; некоторые сразу уходят, другие остаются заночевать, иные же поселяются навсегда. Хотя, большинство из них я даже не приглашал и прекрасно обошелся бы без них. У американских индейцев есть пословица: 'У человека нельзя отнять только две вещи - то, что он увидел, и то, что он съел'. Очень метко, но я добавил бы ещё один нетленный концепт: 'то, что он додумал'. От этого также не удастся избавиться, по-видимому, никогда.