Молли ощутила внезапную дрожь. Она обхватила себя руками, словно желая согреться, но это не помогло. Последнее время ее слишком часто стали беспокоить приступы озноба и тошноты, и ей все труднее и труднее становилось справляться с ними. Не в силах уснуть, она рисовала ночи напролет до тех пор, пока усталость не брала над ней верх и она, обессилевшая, не валилась с ног.
— Я не могу показать их публике, — всхлипнула Молли, указывая на картины.
Лиз кивнула.
— Я понимаю. Это было бы нечестно. Но тебе нужно было нарисовать их.
— Я никогда не рисовала Роберта.
Лиз ничего не ответила. Трудно подобрать нужные слова.
— А как Чарли?
— Ему грустно. Одиноко. Он сильно скучает. Я не думала... что за такой короткий промежуток времени он так сильно привяжется к нему.
Она закусила губу и встретилась взглядом с Лиз.
— Ты думаешь, нам следует поехать к нему? После выставки, разумеется. Я могу рисовать в любом месте, а Чарли еще слишком мал и легко сможет адаптироваться в новой школе. Вот только ума не приложу, как объяснить это его бабушке и дедушке... Я не знаю, что мне делать, Лиз. Единственное, что я знаю наверняка, — это то, что не никогда не смогу забыть Дэвида. И никогда не смогу простить себе, если даже не попытаюсь построить с ним жизнь. Нужно только окончательно все уладить с выставкой, а потом вплотную приступить к сборам.
— Да, эти картины — лучшее из того, что ты когда-либо делала, и было бы глупо, если бы ты не показала их публике.
Молли потупила взгляд и тихо спросила:
— Правда?
— Правда, — поспешила заверить Лиз. — И тебе необходимо поднять цены. В несколько раз. Спроси Джорджию и Ника. Они любят искусство. И Даниеля. Он ведь коллекционирует достойные произведения. Узнай их мнение.
Молли так и сделала, и они в один голос сказали ей, что было бы глупо не выставить их. Даниель, как знаток современной живописи, настоятельно посоветовал ей поднять цены и начать рекламную кампанию.
И когда наступил день выставки, Молли надела свое лучшее платье и вместе с Джорджем и Лиз предстала перед публикой. Реакция посетителей стала для нее настоящим шоком. Большинство работ были куплены в первый же день.
— Так много красных бирок! — воскликнула Молли, широко раскрыв глаза. — Не могу поверить... Не может быть, чтобы их все купили.
— А как же иначе, они фантастичны, — заметил Джордж, обнимая ее. — Спасибо за, что подарила нам сегодня такое чудесное настроение. Глядя на твои полотна, я будто бы вижу своего сына. Спасибо, дочка.
Молли едва сдерживала слезы. Успех пришел к ней так неожиданно, что она боялась даже поверить в это. Неужели теперь у нее достаточно денег, чтобы поехать к нему, чтобы дать им обоим еще один шанс на счастье? Ведь без него ее жизнь не имеет смысла.
В Кэрнсе было жарко и душно. Молли так устала, что едва держалась на ногах. Дрожащими пальцами она с трудом набрала номер, который ей дал Джордж.
— Здравствуйте, отель «Каскад», чем мы можем вам помочь?
Это не он.
Она даже не предполагала, что трубку может взять кто-то еще, и просто опешила.
— Здравствуйте! Могу я вам чем-то помочь? — переспросил незнакомый мужской голос.
— Мм... здравствуйте. Я бы хотела поговорить с Дэвидом Колдвелом...
— О, к сожалению, его сейчас нет на месте. Может быть, вы хотите что-то передать ему?
Она не знала, с кем говорит, но осмелилась предположить вслух:
— А вы случайно не Кол?
— Да, а вы... вы — Молли?
— О да. А откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила она, и на другом конце провода раздался странный смех.
— Вы единственная, о ком Дэвид постоянно говорит с тех пор, как вернулся из Англии. Вы сейчас где? Если хотите, оставьте мне свой номер телефона, и Дэвид свяжется с вами, как только появится в офисе.
Молли уставилась на телефон-автомат.
— Я в аэропорту Кэрнса...
— Кэрнса? — воскликнул Кол и едва не упал со стула. — Оставайтесь там, дорогая моя, я сейчас приеду за вами. Купите себе что-нибудь перекусить. Я скоро буду.
Связь прервалась, и она дрожащими руками повесила трубку.
Кол сейчас приедет и отвезет ее к Дэвиду. Сегодня. Сейчас. Совсем скоро.
Закрыв рот рукой, он побежала в туалет, и ее вырвало тем небольшим количеством еды, которое ей удалось заставить себя съесть во время многочасового перелета.
Ну и ну, покачала головой Молли, уставившись на свое отражение в зеркале. Она белая как мел и выглядит смертельно уставшей. Да к тому же сильно похудела за те пару месяцев, что они не виделись. Интересно, что подумает о ней лучший друг и компаньон Дэвида?