– А остальных тогда как называют? – Мне стало любопытно узнать всю современную молодежную классификацию.
– Лохи!
– Лохи? Прикольно! – Это слово дошло и до нас, и я решил просветить Регину. – Кстати, лох – это не только растение, так на севере называют рыбу – семгу и лосося, – которая после нереста «глупеет» и сама лезет в руки.
– А я слышал, что «лохи» – слово из тюремного жаргона и их надо «разводить», – это вмешался Марат, который почему-то заревновал меня к Регине. Она ему явно нравилась, но я и не собирался ему мешать.
– Про это не знаю, не сидел, слава богу, – сказал я. Мы танцевали под песни Пугачевой и Боярского, пили вино, обсуждая новые фильмы и слухи.
– А я слышала, что у Аллы Пугачевой на съемках взорвался прожектор и выбил ей глаз. Теперь у нее искусственный, – сказала одна девушка.
– Я тоже слышала, ей в Японии сделали, – подхватила другая.
– Ерунда это все! – заявил я со знанием дела. – Нормальные у нее глаза.
Я недавно скачал из Интернета книгу о Пугачевой под названием «По ступеням славы» и даже прочитал ее до конца – мне интересно было, как певица стала популярной. Внешность у нее была приятная, но на эстраде было немало красавиц, и где они все? А Пугачева и в двадцать первом веке оставалась королевой эстрады! Мне кажется, дело даже не в отличном голосе (голосистых тоже всегда хватало). Скорее всего, решающую роль сыграли ее ум и потрясающее чутье на хиты.
– А я в «Савраске» читала, что она своих музыкантов физиономией по электрооргану возит.
– В какой «Савраске»? – с непониманием спросил я.
– Ну, в газете «Советская Россия», не читал?
– Нет… Но вряд ли… Какой музыкант это потерпит? Хотя характер у нее, конечно, не сахар! Я слышал, она своему мужу машину расколотила камнем!
– А кто у нее муж?
– Стефанович, кинорежиссер, который снял фильмы «Дорогой мальчик», «Пена», «Душа». – Я увлекся сообщением фактов, забыв, что «Душа» была снята двумя годами позже.
– А откуда ты в Перми все знаешь?
– Яв Москве часто бываю, у меня там друзей много.
Моя компания, как и все граждане Союза, явно испытывала информационный голод, поэтому мучила меня, как им казалось, знающего человека, вопросами о жизни звезд и громких событиях.
– А правда, что Высоцкий зашивался от пьянства?
– Правда. И таблетки специальные пил, эспераль, ему из-за границы их привозили. Он, вообще-то, и кололся, ну, в смысле наркотики употреблял. То есть употребляет.
– Да?! Ничего себе!
– А правда, что Ротару больше тридцати лет?
– Да. – Я вспомнил, что в 2007 году Ротару юбилей отмечала – шестьдесят лет, и произвел в уме нехитрые подсчеты. – Она вроде сорок седьмого года рождения. Значит, ей тридцать два года.
– А я слышала, что вчера вся футбольная команда «Пахтакор» разбилась.
– Да, под Харьковом, два Ту-154 столкнулись, погибли все пассажиры и команда с тренерами, врачом, администратором. – Я сделал серьезное лицо. – Диспетчер ошибся.
– Откуда ты знаешь?
Очень хотелось сказать правду, но слово «Интернет» вряд ли что-либо кому-либо объяснило.
– «Голос Америки» передавал.
– Говорят, «Бони-Эм» в Москву приезжали?
– Да, я видел концерт. – Я не стал уточнять, что видел его по видео.
– Ты?! Был на концерте «Бони-Эм»?!
Зависть и недоверие в глазах были такими явными, что пришлось вспоминать кое-какие факты.
– Да, в Концертном зале гостиницы «Россия», они там и жили. Привезли с собой специальным самолетом 40 человек техников разных и музыкантов и двести корреспондентов. Семь дней выступали, по Красной площади ходили в песцовых шубах.
– А как ты билет достал? Я помню, вся Москва на ушах стояла, – удивилась Катя. – Я папашку умоляла, умоляла, он все связи напряг, и ничего.
– Да у меня знакомый есть в Росконцерте.
– Там такие очереди были – с утра занимали. Я даже не пыталась занимать – бесполезно! Видела, как один грузин возле кассы махал джинсами и кричал: «Две пары джинсов мэняю на билет!» Но никто не купился.
– Ну и как концерт? Говорят, там прямо в зале танцевали!
– Не видел, всего ведь десять концертов было. А я только на одном был… Вообще, вряд ли, молодежи на концерте мало было, в основном номенклатура.
– И Брежнев, говорят, был?
– Брежнева не видел, Роднину видел, Макаревича, Пугачеву.
– А как тебе Бобби Фарелл? Я тащусь от его голоса!
– Этот кудрявый негр вообще петь не умеет! – Я открыл страшную тайну, которую в мое время все уже знали. – Вместо него в студии поет продюсер ансамбля, Франк Фариан.
После этих слов даже Марат заволновался.
– Врешь! – выдохнул он. – Что, Фарелл вообще не поет?
– И не пел никогда, ни он, ни Мэйзи Уильямс. Это такая губастая. Она и Бобби Фарелл – танцоры, их взяли в ансамбль только для шоу!