А утром был вызов Сталина. На стене висела карта с отображением положения фронтов на 28 августа. В кабинете никого больше не было, и это было довольно странно. В последнее время никаких встреч тет-а-тет у нас не было. Всегда в кабинете был кто-то из ГКО или Ставки.
— Скажи, Алексей! Если сравнить это положение фронта с соответствующим положением из твоей реальности, какие изменения ты видишь?
Я был несколько ошарашен таким обращением по имени, но никакой фамильярности тут не было, товарищ Сталин просто подчеркивал уровень доверия.
— Я могу сравнить с положением на 12-е июля. Это был момент небольшой временной стабилизации. 20 дней, у нас 25, но, в целом… Крайний Север — бои шли на нашей территории, но особого продвижения не было, труднее всего было в направлении на Кандалакшу. Контроль ни над Мурманском, н над железной дорогой немцам с финнами установить не удалось. В Карелии мы отступали, бои шли у Петрозаводска и удар финской армии был в направлении на Лодейное поле — вот сюда. К Ленинграду финны подошли на расстояние примерно 20–25 км, захватив Выборг. Ну, тут у нас разница ощутимая! В Прибалтике немцы еще не вошли в Таллин, линия обороны проходила по линии Пярну-Тарту, но в нашей реальности мы реально держим противника у границы, пока его единственный успех — это прорыв к Гдову. А вот тут уже разница в пользу немцев из моей реальности: Псков за ними, и они приближались к Порхову, дальше — практически, как и у нас: Остров-Опочка-Дрисса, зато потом намного хуже. Тут у нас угол фронта на Сморгони, а в моей реальности линия фронта проходила по линии Полоцк-Витебск-Орша-Могилев. Бои на Днепровском рубеже уже шли. У нас пока что ситуация выглядит лучше. Конечно, Минский выступ — это тот еще узелок проблем, но вполне решаемый. В той реальности линия фронта шла по Днепру до Гомеля, тут был разрыв, если не ошибаюсь, фронт шел через Житковцы[2], однозначно, значительно большая часть Белоруссии была под немцами. На Украине тоже разница велика. Сначала о хорошем: в той реальности фронт шел по линии Сарны-Житомир-Бердичев-Проскуров, далее на Каменец-Подольский, по Днестру, но за нами были Кишинев и граница вдоль Прута. На Южном направлении у нас дела намного хуже, хотя бы потому, что две танковые группы — это не одна. Самое главное отличие, товарищ Сталин, в том, что нет Белостокского котла, в котором были окружены вся 10-я и части 3-ей и 13-й армий Западного фронта. Пока не могу сказать, какая динамика потерь, особенно в танковых группах противника, но…
— Хорошо, я понял, а теперь скажи, как называют в Генштабе Минский выступ?
И что тут ответишь, знамо, как называют:
— Минским хреном, товарищ Сталин…
— Так вот, двадцать восьмого утром Минский х… выстрелил! Смотри сюда!
Иосиф Виссарионович употребил значительно более экспрессивное наименование органа, который я осторожно обозвал хреном. За занавеской открылась карта состояния Западного фронта на сегодняшнее утро. А Быстрый Генц опять всех удивил! Он ударил по позициям РККА по реке Свислочь в направлении на Бобруйск. Наверняка, мы ждали, что он пойдет напрямую, будет молиться по Минскому шоссе, так нет, сумел удивить, обошел подготовленные противотанковые рубежи!
— Вчера поздно вечером танки Гудериана вошли в Бобруйск. Отступающий части РККА взорвали мосты через Березину, но насколько это задержит Гудериана?
— Очень мало. Когда началась война, то основной понтонный парк был у Гудериана, но мы так успешно взрывали мосты в Прибалтике, что большую часть парка переместили туда. Сейчас Гёпнера перебрасывают к Минску. Насколько быстро идет переброска, данные разведки противоречивы. Но у Гудериана проблем с наведением мостов возникнуть не должно, если мы ему не помешаем.
— Голиков докладывал, что несколько радистов Четвертой танковой группы по-прежнему работают в районе Везенберга.
— Это один из приемов маскировки маневра танковой группы. А вот данные авиаразведки не такие однозначные. Необходимо разнести транспортный узел Минска. Снабжение ударной группы немцев сложное, там дороги под ударами. В том числе Вильно-Минск. Думаю, чтобы улучшить снабжение Минской группы надо ожидать удара на Сморгонь-Вилейку, с целью обезопасить дорогу из Вильно. И удар на Барановичи. Дорога из Бреста. Думаю, Гудериан будет двигаться по двум направлениям: удар на Рогачев с поворотом на Могилев, и по дороге Бобруйск-Могилев. А вот когда он двинет на город, тогда вступит Гёпнер: мы вынуждены будем оттянуть резервы на Быстроходного Гейнца, а неспешный Гёпнер пойдет на Могилев через Березино, или ударит на Оршу. Орша становится ключевым пунктом, из которой прямой путь на Смоленск. А туда допускать немецкие танки никак невозможно!