7 августа эта позиция была прорвана с использованием того небольшого количества боеприпасов объемного взрыва, которые были выделены Первому Прибалтийскому фронту. Сейчас бои шли в предполье города-крепости. Непосредственно в шести-восьми километров от Кенигсберга начиналась система капитальных укреплений, которые нацисты создавали почти полгода. Она имела три линии, кроме внешнего обвода, состояла из системы бетонных капитальных огневых точек, между которыми были натыканы ДЗОТы и линии окопов, 8 августа войска Первого Прибалтийского вышли к линии внешних обводов и предложили гарнизону капитулировать, командующий обороной Кенигсберга, генерал от инфантерии Отто Ляш предложение о капитуляции отклонил, Василевский предложил немцам вывести из города мирных жителей. Это предложение было также отвергнуто. 8 августа началась массированная артподготовка, утром 9 августа четыре армии РККА начали штурм укреплений. 217-й отдельный (штурмовой) стрелковый полк входил в состав 90-го стрелкового корпуса 43-й армии, которая наступала на город с севера, рядом с ней действовала 39-я армия, которая должна была взять Метгетен, отрезав от Кенигсберга оперативную группу «Земланд», состоящую из двух пехотных (548-й и 561-й) и одной танковой дивизии. Это были совсем недавно сформированные части, еще необстрелянные, в их рядах почти не было ветеранов, но угрозу противника деблокировать город никто не отменял. С юга город атаковали части 11-й гвардейской армии, а весь сильно укрепленный восточный обвод оборонительных позиций сковывали своими действиями силы 50-й армии. Батальон Капниста прорывал оборону противника у Фухсберга, к обеду их дивизия заняла рубеж перед первой оборонительной позицией противника западнее Штритхайма. После удара авиации Балтфлота, которая действовала в интересах 43-й армии, и артподготовки, в которой участвовали и тяжелые 152-мм самоходки, прозванные в частях «Зверобоями», они прорвали и это кольцо, форсировали канал Ланд-Грабен и тут уткнулись в форт «Королева Луиза», прикрывавший Ратсхоф. Дело шло к вечеру. Дорогу к форту держала новая бетонная коробка – полукапонир с орудием и пулеметными амбразурами. Еще два ДОТа, расположенные на обводе у старого форта, удалось раздолбать, применив по паре термобарических боеприпасов, а вот этот был так неудачно расположен, что ну никак… Штурмовая группа сумела найти подход к этому укреплению, потратили три боеприпаса, а ДОТу хоть бы хны, продолжал поливать огнем атакующие отряды, не давая приблизиться для того, чтобы огнеметчики смогли поговорить с этой клятой коробкой накоротке. А тут еще и стрелки со стен старого форта мешали приблизиться, в общем, делай что хочешь, воюй как знаешь. И капитан потрусил к стоящей в тылу его батальона самоходке. У боевой машины он наткнулся на молоденького лейтенанта.
– Гвардии лейтенант Космодемьянский, Александр Анатольевич, 15-я гвардейская тяжелая самоходная артиллерийская бригада.
– Капитан Капнист, Егор Матвеевич, 2-й ударный батальон отдельного 217-го ударного стрелкового полка.
– Штурмовики, значит? – спокойно констатировал лейтенант.
– Так точно. Спасибо, лейтенант, без твоей батареи нам бы канал не форсировать было…
– Одно дело делаем, капитан.
– Саша, нам помощь нужна – вон ту коробку расковырять… без нее форт не взять…
– Эх, товарищ капитан, у меня в боеукладке только два фугаса осталось, и что я там ими сделаю? Вон, шестнадцатый подбили, так его уже в тыл уволокли, а мне надо боеприпас дождаться, тогда с удовольствием, чего уж там…
– И долго ждать, лейтенант? А то вечереет…
– Ну, до вечера есть еще чуток… Подожди, капитан, сейчас что-то придумаем.
И лейтенант нырнул в нутро машины, видимо, связался с кем-то по рации. Вынырнул через пару минут, довольный, как черт…
– Доставка движется, тут такое дело, с тебя, капитан, причитается, да не мне, а комбригу нашему, он к тебе одну дуру перенаправил, через четверть часа будут тут… Мне самому любопытно, как они тут тебе напомогают.
Минут через двадцать за каналом остановилась здоровая такая дура, которая стала задирать мощный ствол, упираясь в землю дополнительными подпорками, вскоре ствол стал на массивную плиту, а к самоходке подбежал лейтенант, под тридцать лет.
– Лейтенант Барджания, Ахмед Рахманович, что тут у вас вынести надо? Показывайте!