ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Первый бой пограничники приняли непосредственно на линии границы. Еще с вечера находившиеся в нарядах пограничники слышали приглушенный шум моторов, отдаленные человеческие голоса. Бражников со своим напарником лежал на поваленных деревьях и наблюдал за опушкой леса, расположенной в ста шагах от них, за кордоном.
- Последние дни тихо было, а вот сейчас опять началось, - сказал напарник Бражникова, Румянцев.
- Шумят... - отозвался Максим Бражников. - Прислушивайся лучше и гляди зорче. Фашисты что-то затевают...
Перед пограничниками темной стеной стоял чужой лес. Неизвестно было, что скрывалось в этом отдаленном, все нарастающем шуме и в звуках голосов.
Когда к утру стали ясно выделяться очертания леса и ближайших кустов, в небе пролетела большая группа самолетов, и вскоре послышались тяжелые бомбовые удары. Бражников, побывавший в боях на Халхин-Голе, понял, что где-то поблизости самолеты сбросили бомбы. Вся местность вдруг озарилась вспышками бледно-зеленых ракет, а вдоль линии границы грохнули выстрелы. В предутреннем рассвете поднялась, словно выросла из-под земли, редкая цепь солдат в низких, как показалось Бражникову, приплюснутых касках.
Прижав приклад к плечу, Бражников сделал первый выстрел и увидел, как, взмахнув руками, упал солдат. В ответ хлестко защелкали пули. Приказав Румянцеву дать сигнал о нападении на границу, Бражников стал стрелять уже беспрерывно, поражая цели с особым охотничьим азартом, не обращая внимания на свист пуль и треск рвущихся вокруг мин.
На своем участке Бражников знал каждый куст - это помогло ему маскироваться. Но вот он заложил в магазин последнюю обойму и, решив приберечь патроны, спустился к берегу канала, где встретил ползущего Сороку. Тот был ранен пулей в ногу и полз к каналу, чтобы напиться. Трясущимися руками Сорока снял сапог. Бражников наклонился над товарищем, разрезал на нем штанину и крепко перевязал рапу. Вместе они вышли ко второй траншее, где уже начал разгораться бой.
Бражников рассказал обо всем лейтенанту Усову и тут же лег за станковый пулемет.
В эту ночь больше половины пограничников заставы находилось в нарядах. Оставшиеся на заставе бойцы по заранее разработанному плану быстро заняли в траншеях оборону, чтобы вести бой до прихода полевых армейских частей.
Первая траншея была расположена в четырехстах метрах от границы, на скатах небольшой высоты, фронтом на запад и юго-запад, а левым флангом на юг и юго-восток. Траншея прикрывала подступы со стороны лощины, поросшей ветлами и кустами черемухи.
Вторая траншея находилась справа и прикрывала северо-западную и северо-восточную стороны. Расстояние между траншеями составляло сто - сто пятьдесят метров. Начиналась она от командирского дома и тянулась по небольшой высоте, упираясь правым флангом в овраг, идущий вдоль берега Августовского канала. Отсюда можно было вести кинжальный огонь и прикрывать правый фланг первой траншеи. Фронтально из нее обстреливались дорога, идущая на северо-запад, и переброшенный через канал мост.
Пограничники, находившиеся на линии границы, были отрезаны от заставы. Расстреляв при первой же схватке все патроны, они бросились в штыковую атаку и почти все погибли. В распоряжении начальника заставы осталась небольшая горстка людей, которая и приняла на себя всю тяжесть боя с наступавшими фашистами.
Вернувшись в траншею, Усов прислушался к стрельбе справа и понял, что идет ожесточенный бой на второй заставе; слева, на юге, грохотали пулеметы на четвертой заставе, связь с которой была прервана.
Фашисты почему-то прекратили огонь. Первые вылазки их автоматчиков Усов отбил пулеметным огнем. Но вскоре наблюдавший с чердака конюшни Юдичев сообщил, что противник густой колонной втягивается в ближайший от заставы лес. Усов, захватив с собой ручной пулемет, забрался на чердак конюшни, сложенной в давние времена из кирпича. В узкое, похожее на бойницу шуховое окно Усов увидел, как фашисты совсем близко, на лесной опушке, не маскируясь, установили минометы и начали обстреливать ближайший населенный пункт Новичи.
Установив ручной пулемет, Усов гневно проговорил:
- Сейчас, Юдичев, мы им покажем, - и нажал на спусковой крючок.
Бросив минометы, гитлеровцы побежали в лес, оставив на земле несколько трупов.
- Будешь дежурить здесь, Юдичев, - приказал Усов. - Стреляй короткими очередями. Если начнут бить по чердаку из пушки, уходи вниз.
- Ничего, товарищ лейтенант, я их аккуратненько... - весело отозвался Юдичев.
Ему было по душе это особое доверие командира.
Спустившись вниз, Усов побежал к первой траншее с надеждой увидеть там политрука Шарипова и сообщить ему, что он отослал его дочь Олю вместе со своей женой в тыл. К тому же надо позвонить коменданту и выяснить общую обстановку. В первые минуты нападения, когда Усов доложил о нарушении границы, у него был такой разговор с комендантом.
- Держитесь! - приказал комендант. - Первая отбила две атаки. Надеюсь на вас. Примем все меры, чтобы оказать вам помощь.
- Будем держаться. Пушки бы нам, пушки! - почти выкрикнул в ответ Усов.
- Детей и женщин отослали? - спросил комендант.
- Да, да! - Усов сжал в кулаке телефонную трубку и взглянул на мелко дрожащие в оконных рамах стекла.
Все помещение вздрагивало, словно борта корабля от работы моторов. На высотке, расположенной к востоку от заставы, огненными взбросами, казалось, горела земля. По всему полю рвались снаряды и мины...
- Ваши семьи, товарищ Усов, мы здесь встретим, - спокойно говорил комендант. - Постарайтесь немедленно отослать секретные документы с надежным посыльным. Документы должны быть при всех обстоятельствах сохранены.
- Слушаюсь! А как насчет пушек, товарищ комендант?
- Пушки Рубцова отбивают танковые атаки. Не теряйте спокойствия. Поможем.
- От заставы не отойду ни на шаг! - жестко сказал Усов.
- Желаю успеха! - голос коменданта, как обычно, был бодрым и уверенным.
Усов вынул из кармана ключ от сейфа и, вытащив документы, положил их в полевую сумку.
Вошел Шарипов. Он только что вылез из траншеи. Его брюки и гимнастерка были в глине. Большие выразительные глаза политрука остановились на Усове.
- Телефонную линию я приказал провести в траншеи, чтобы не бегать сюда.
- Документы приказано отправить.
- Раз приказано, значит, отправим.
- Вот и началось, Саша! - сказал Усов.
- Началось. Будем держаться. Я должен быть во второй траншее. Ты здесь будешь? В первой?
- Да, в первой.
Усову хотелось рассказать о том, при каких обстоятельствах он отправил в тыл Олю и Шуру, но он не сделал этого: не поворачивался язык.
- Ты распорядился поставить на чердаке пулемет? Если начнут сильно обстреливать, его надо снять, - сказал Шарипов.
- Юдичева я предупредил.
Усов протянул Шарипову несколько пачек револьверных патронов, которые взял из сейфа.
Во дворе заставы разорвался тяжелый снаряд. С потолка посыпалась штукатурка. От командирского дома послышалась близкая пулеметная стрельба. Усов и Шарипов пошли к выходу.
- Слушай, Александр: прикажи бить только прицельным огнем. Патроны надо беречь. Мы не знаем, сколько нам придется держаться. Ну, дорогой Саша, держись...
Шарипов кивнул головой и, согнувшись, побежал во вторую траншею. Усов, придерживая полевую сумку, прыгнул в первую траншею и, подойдя к снайперу Владимирову, спросил:
- Как дела?
- Все в порядке, товарищ лейтенант, - повернув к нему возбужденное краснощекое лицо, ответил пограничник. - Вон посмотрите! - Владимиров показал на приземистые ветлы.
Под одной из них Усов увидел в бинокль три трупа в серо-зеленых мундирах, четвертый лежал подальше.
- Молодец!
- Они, товарищ лейтенант, какие-то бесшабашные, сами на мушку лезут! - не выпуская из рук винтовки, сказал Владимиров.