Зная, что показывать, наверняка, будут потемкинские деревни, никто, тем не менее, отказываться не стал.
К «Палестине» подогнали автобус и повезли журналистов кататься по городу. В любой момент автобус можно было остановить, если кто-нибудь видел из окна интересную сценку на улице, и ему хотелось ее запечатлеть на видеокассету. Обычно остальные пассажиры соглашались с этой остановкой, выходили на улицу и начинали снимать все подряд.
Город пытался жить повседневной жизнью, вот только народа на улицах было очень немного. Торговцы открывали витрины магазинов, старались зазывать прохожих, а, увидев журналистов в сопровождении представителей властей, напускали на себя грозный вид, демонстративно размахивали кулаками и кричали в едином порыве слова мантры: «Буш — собака».
Накануне этой командировки Сергей отсматривал в архиве материалы коллег, сделанные в Ираке. Ему запомнился сюжет о русскоязычной школе. Так вот дети в том сюжете держали в руках плакаты, на одном из которых было написано: «Путин наш друг», а на другом: «Буш — собака». Собаки здесь были самыми презираемыми животными, самыми бесправными. Сергей, правда, не видел, чтобы их закидывали на улице камнями, но подозревал, что такое случается.
На одном из переулков стояло несколько мальчишек. Они держали в руках банкноты с изображение иракского лидера и кричали: «Саддам Хусейн — наш президент». Выглядело все это очень колоритно. Игорь буквально руки от удовольствия потирал, снимая происходящее, а на лице его было такое умиленное выражение, как у кота, который вдоволь наелся вкусной сметаны. Надо признать, разработавший сценарий поездки потрудился неплохо. Похоже именно этими банкнотами мальчишкам и заплатили за участие в шоу. На митинги в Москве тоже часто приглашают массовку с какой-нибудь киностудии, а статистом дела нет — ходить ли на втором плане на съемках фильма или на митинге создавать массовость. Главное — сколько тебе заплатили.
Мальчишкам заплатили не очень много. Гораздо меньше, чем получает статист в голливудских постановках. Это и понятно. Масштабы разные. Да и зарплата в двадцать долларов в месяц, которую получал учитель, считалась в Ираке неплохой. Правда в местной валюте эквивалентная сумма была с большим числом нулей.
После «Бури в пустыне», которую затеял Буш-старший, иракские деньги сильно девальвировалась. Не так сильно, как афганские, но на сто долларов менялы на рынке давали целый кулек динаров. Этого хватило бы на всю поездку, потому что еда в Багдаде почти ничего не стоила. Большая часть расходов приходилась на гостиницу. Еще надо было платить водителю, которого посоветовали нанять в «Таляляме». Не вызывало никаких сомнений, что он сотрудник спецслужб, приставленный присматривать за русскими журналистами. Платить надлежало и переводчику, которого дал полковник Ахмед. Переводчик тоже был сотрудником спецслужб. Выходило, что за одной съемочной группой следили, как минимум, в четыре глаза. Возможно «рыцари плаща и кинжала» заодно следили еще и друг за другом, чтобы, не дай бог, кто-то из них не продал журналистам секретные сведения.
Зато двумя проблемами меньше, успокаивал себя Сергей, когда ему навязывали переводчика и водителя, объясняя, что это люди проверенные и надежные.
«Кем проверенные?» — хотелось спросить ему, но он этого, конечно, не сделал.
Материал приходилось собирать буквально по крохам. Немного там, чуть здесь. Игорь снимал из окна проезды по городу, адресные планы зданий. Видеоряд у всех получался почти одинаковым, но Сергея это пока вполне устраивало. Если сегодня позвонят из редакции и попросят сделать сюжет на вечерний выпуск, а можно не сомневаться, что именно так и будет, то он с чистой совестью предложит им историю о жизни Багдада.
Вскоре большинство пассажиров уже с раздражением воспринимало очередной вопль: «Остановите автобус!» Впрочем, такие крики раздавались все реже и реже. Энтузиастов коллеги одаривали раздраженными взглядами, намекая, что надо бы с работой заканчивать, хватит. А идти против общественного мнения не хотелось никому. Они все-таки были здесь одной командой.
Уже оказавшись в гостинице, Игорь увидел, что во дворе одного изломов мальчишки играют в футбол. Майки на них были выцветшие, грязные и рваные, совсем не похожие на те, что обычно надевают мальчишки — с номерами и фамилиями известных футболистов, на которых они хотели походить. Хотя может имя Бекхем — здесь тоже ругательство, как и собака, но Пеле-то в любой стране — непревзойденный авторитет. Футбольная площадка была обнесена железной сеткой, какой обычно обтягивают участки дачники.