— Мы русские. Из Москвы, — объяснял Громов.
Это был очень весомый аргумент, потому что
Россия выступала против американского вторжения в Ирак, а узнав, что в гостиницу хотят заселиться русские, местные сотрудники запросто могли отправить на улицу кого-нибудь из представителей западной демократии.
— Пока мест нет, — повторял сотрудник гостиницы, стоявший на рессепшене. — Вот дня через два — точно появятся.
— Откуда такая уверенность? — спросил недоверчиво Сергей.
Он подумал, что от них просто хотят отделаться, давая несбыточные обещания, надеясь, что, помучившись, они все-таки найдут пристанище в другой гостинице и сюда уже больше не придут.
— Приезжайте. Сами убедитесь. Я обещаю. Через два дня места будут.
Только сейчас Сергей обратил внимание на то, что часы на стенке, под которыми подписаны названия городов Лондон, Нью-Йорк, Токио, показывают очень странное время. Оно конечно должно было отличаться на несколько часов. Но в том то и дело, что и минутная стрелка тоже показывала другое время.
— А чего это у вас часы такое странное время показывают? — не удержался от вопроса Громов.
Сотрудник гостиницы обернулся, посмотрел на часы, висевшие на стене, потом перевел взгляд на Сергея.
— Слушай, дорогой, ну какая разница, двадцать минут назад, двадцать минут вперед?
— Действительно, — кивнул Сергей
Правда слова эти наводили на мысль о том, что через два дня никаких свободных мест в гостинице не окажется.
Хотя, вероятнее всего этот сотрудник гостиницы работал в местной спецслужбе. Потом Громов узнал, что в «Палестине» жило множество американских журналистов. Через два дня их объявили шпионами, но в тюрьму не посадили и допрашивать не стали, а просто выслали из страны.
— Ладно, через два дня мы вернемся, — сказал Сергей, пытаясь придать своему голосу интонации, с которыми о грядущем возвращении сообщал Арнольд Шварценеггер в фильме «Терминатор 2».
— Будем ждать, — заверил сотрудник гостиницы.
— Говорил я вам, что мест нет, — сказал оператор. Он все еще стоял на улице, но сигарету уже докурил.
— Есть тут еще гостиницы поблизости? — спросил Сергей.
Вообще-то накануне поездки он раздобыл список багдадских гостиниц с адресами и даже собрал отзывы о проживании в них.
— «Аль Рашид», — сказал оператор. — Придется вам немного пожить там. А скоро сюда сможете переселиться.
— «Аль Рашид»? — переспросил Сергей. — Ну хорошо пусть будет так.
Гостиница эта пользовалась недоброй славой и слыла местом, где велась прослушка. Вроде бы во всех номерах там стояли жучки, а держал ее местный аналог ФСБ. Подобные гостиницы была неким фильтром, где проверялось лояльность приезжающих в Ирак, к существующему режиму. Те; кто селился в нее в мирное время, рассказывали, что если они вечером возносили хвалу Саддаму Хусейну, то наутро в номере чудесным образом появлялись свежие фрукты, а тех, кто Хусейна критиковал, просто выселяли, ссылаясь на то, что номер, дескать, был забронирован и пожить в нем пустили неосторожных постояльцев лишь на день-другой.
— Мы, как войдем в номер, громко заявим о своей любви к Саддаму Хусейну, — заявил Игорь после того, как Сергей рассказал ему обо всех этих слухах. — Кстати, я бы сейчас от фруктов не отказался. И вообще, есть я уже хочу.
— Фрукты только утром будут, — сказал Громов, — к тому же нам еще надо зарегистрироваться в пресс-центре и получить карточки аккредитации для работы.
— Может завтра? — спросил Игорь, скорчив недовольную гримасу и погладив себя по животу, намекая на то, что голоден.
— Завтра уже война начнется, — строго сказал Сергей, — и будет точно не до нас. Надо ковать железо пока горячо.
— Завтра будет еще горячее, — резюмировал Игорь, но спорить больше не стал. — Зря я шмотки вытаскивал.
— Кто же знал, что мест в «Палестине» нет? — пробурчал Громов.
Игорь положил сумки и аппаратуру обратно в багажник машины.
— Ну и что вы приехали сюда на ночь глядя? — неприветливо встретил Сергея с Игорем чиновник, сидевший в кабинете, что располагался на седьмом этаже здания Министерства информации. Здесь размещалась группа, которая занималась аккредитацией русских журналистов.
Видать соотечественников сюда приехала туча, если для них специальный отдел создали, подумал Сергей.
Вообще-то название министерства информации на местном наречии звучало для наших журналистов полной абракадаброй. Громов запомнил лишь, что в нем есть что-то похожее на «талялям»