Потом и вовсе выяснилось, что посол этим вечером просил всех русских оставшихся в Багдаде, а это были исключительно журналисты, приехать к нему.
Сергей посмотрел на Игоря.
— Я понял, — сказал тот. — Едем в посольство?
— Конечно.
Багдад находился куда как ближе к экватору, чем Москва и солнце здесь тонуло за горизонтом очень быстро, а сумерки наступали буквально за несколько минут. Точно и вправду на небо забирался крокодил из сказки Корнея Чуковского, и солнышко проглатывал, а медведи, один из которых крокодила заломал и солнышко из его пасти освободил, здесь не водились.
Климат был таким же, как в Египте, а март — золотым временем для отдыха, когда еще не слишком жарко днем, но уже и не холодно, а лишь прохладно вечерами, да и то по местным меркам. Сергею было комфортно в майке с коротким рукавом. Температура воздуха перевалила за двадцать пять градусов.
Комплекс зданий российского посольства опоясывал трехметровый кирпичный забор, а поверх него вилась колючая проволока. Кирпич был желтым, шероховатым, точно его делали из песка, которого в пустыне хватило бы на то, чтобы возвести стену вокруг всей земли.
Вход на территорию посольства перегораживал опущенный шлагбаум, выкрашенный белыми и красными полосами, как на границе, а рядом с ним стояла жестяная будка, размером немногим больше телефонной. В ней коротал время не Чебурашка, полицейский.
Толпа журналистов подошла к посольству. Попасть на территорию было совсем просто, достаточно перемахнуть через шлагбаум, а высотой он был на уровне пояса — то есть пониже, чем ставили планку для прыжков в высоту на уроках физкультуры.
— Зачем идете? — спросил полицейский. Он так и не выбрался из будки.
— Сахафейн руси, — сказал ему кто-то, а Сергей постарался запомнить это словосочетание, означавшее «русские журналисты». Вдруг потом пригодиться? Полицейский этим ответом удовлетворился, поднял шлагбаум.
За забором было всего два здания — одно жилое пятиэтажное, второе трехэтажное — административное. Что там располагалось за ними: детская площадка, спортивная или место, где сотрудники посольства во время выходных могли пожарить спокойно шашлык, чтобы никто из местных их не видел, Сергей так и не разглядел. Они попали во внутренний двор, где на небольшой асфальтированной площадке стояло с десяток посольских машин — все «Тойоты» разных моделей, включая внедорожники.
Если уж их всех и приглашали к послу, то двери в административном здании все равно держали закрытыми. Кто-то из тех, кто шел в первых рядах толкнул дверь, но она не поддалась. Тогда один из журналистов воспользовался приспособлением, похожим на обычный домофон, которым не забыли снабдить дверь. Громов услышал, как запищал звонок, потом в дверь на всякий случай еще и постучали, а спустя секунду из домофона послышался чуть искаженный мужской голос:
— Вы кто?
Сказано это было по-русски и можно было ручаться, что отвечавший, с помощью установленной над дверью видеокамеры уже успел рассмотреть, кто пришел к посольству. Вопрос был задан для проформы.
— Журналисты, — раздалось недовольно в ответ.
После таких слов в ответ должно было прозвучать нечто вроде: «Ой, как мы рады вас видеть, мы вас ждали», — но такие фразы не входили в лексикон человека, обслуживающего домофон. Он ограничился лишь коротким: «Входите», — после чего замок пискнул, дверь слегка дернулась и отворилась.
— Вам немного придется подождать, посол сейчас очень занят, — говорил журналистам сотрудник посольства, сопровождая их в небольшую комнату, где стояли стулья вокруг стола, а у дальней стены — телевизор, как оказалось оснащенный спутниковой антенной.
Сергею очень хотелось спросить, сколько ждать, но он и так знал, что на этот вопрос никто ему точно не ответит.
Комната была завалена вещами, среди которых преобладали сумки с аппаратурой, штативы, убранные в матерчатые кофры, видеокамеры. Игорь снял с плеча видеокамеру, с которой традиционно не расставался ни на миг, таскал повсюду, проклиная свою незавидную судьбу. Изредка он в спорах с Сергеем вставлял фразу:
— А ты попробуй, потаскай эту железяку.
— Судьба у тебя значит такая, — отвечал ему Громов, тоже заготовленной фразой, в очередной раз думая, что все время носить с собой камеру, вес которой был почти таким же, как и у пудовой гири, он точно не смог бы.
Пока посол занимался неотложными делами, поговорить с журналистами вызвался заместитель главы дипломатической миссии. Он сообщил, что готовится эвакуация посольства и всех журналистов — они ведь единственные из граждан России, еще остающиеся в Багдаде.