- Я тебя отвезу домой, - сказал Туркин.
- Я сейчас живу…
- Знаю, - коротко сказал он.
- Откуда? - удивилась Лена, и тут же отметила про себя, что еще не потеряла способность удивляться. Это хороший признак.
“Да, он же работал в органах безопасности”, - вспомнила она. - “Следил за Владом, кажется. Конечно, ему известен адрес”.
Джип быстро и мягко катил по Ленинскому проспекту. Лена с удовольствием откинулась в кресле, поглядывая на Туркина - его ладони небрежно, словно детскую игрушку, держали руль. Нежный свитер облегал уютно его широкие плечи.
Джип остановился возле подъезда. Федор перегнулся и распахнул дверцу.
- Зайди на чашечку кофе, - пригласила она.
- Ну, раз зовешь, пожалуй… - мягко сказал Туркин.
Он не пошел следом за ней. Пока отогнал машину, припарковав ее за аркой дома, пока зашел в коммерческий ларек, Лена уже успела подняться к себе, наскоро прибрать квартиру и поставить кофе. Ее гости предпочитали кофе, хотя она с большим удовольствием пила чай. Вкусов Федора она не знала, но все же по привычке взялась за кофемолку. Рассеянно двигаясь по кухне, она удивлялась перепадам своего настроения и какому-то новому ощущению, которое зародилось в глубине ее души вскоре после появления на свет Иришки и Владика. Это была тревога. А младенцы никакого отклика в ее сердце не вызвали, будто это и не ее дети вовсе.
“Со мной что-то сделали”, - вдруг подсознательно поняла она. Из нее должна была получиться хорошая мать, но увы… Не только как мать, но, похоже, и как женщина она не состоялась. Женщине нужен мужчина, а она никого и ничего не хочет. А ведь молода и, как говорится, в самом соку.
В дверь позвонили.
“А вот я сейчас проверю, женщина ли я еще!” - мысленно воскликнула она, открывая Туркину.
Федор сунул ей в руки пакеты со снедью. Лена улыбнулась и покачивая бедрами прошла на кухню, выложила на стол бутылку светлого мартини, баночки с черной и красной икрой, свежий хлеб в фирменной упаковке, большую коробку конфет.
- Ты решил пир закатить? - усмехнулась.
- Да, я давно загадал нашу встречу, думал, сбудется ли? И вот сбылось. В честь этого и пир, хотя это всего лишь легкая закуска.
- Чем же тебя так заинтересовала моя скромная персона? - Лена посмотрела на него с кокетливым любопытством.
- Ты красивая, - смутился Федор. - Но дело не только в этом. Если честно, сначала я обратил на тебя внимание по долгу службы.
Лена фыркнула.
- Чего еще ожидать от госбезопасности, - сказала она. - Естественно, я проходила по делу Влада в качестве жены и сообщницы.
- Ты остра на язычок. Я ведь не раз бывал у твоего отца, и ты там мелькала, помнишь?
- Помню, там и Янка “мелькала”, глазки тебе строила.
- Ну где ты, там и Янка.
- Сдается мне, что это не основная причина. Ты знаешь что-то еще. Ведется какое-то расследование, и ты за мной следил… - пошутила она.
Федор натянуто улыбнулся. Лена почувствовала, как он внутренне напрягся. Через секунду улыбка стала естественной и напряжение исчезло.
“Тут что-то не так…” - подумалось ей.
Федор открыл мартини и налил в бокалы.
- Думаешь подпоить меня и выудить информацию? - подколола она его. - Нехорошо брать на понт пьяную женщину.
Она залпом осушила бокал и рассмеялась.
- Мы же еще не чокнулись, - улыбнулся Туркин.
- Ах, надо же, это прокол, - игриво качнула она головой. - Так налей же скорее еще! - И сунула бокал ему в ладонь. - Давай, гражданин начальник, наливай! - она лихо забросила ногу на ногу, так что кружева чулочков выглянули из-под коротенькой юбки.
“Как хорошо, что сегодня я надела эту юбку”, - подумала она. - “Очень кстати”. Почему-то она всегда старалась одеться слишком смело именно тогда, когда настроение было отвратительное.
Федор потягивал вино медленно, и в его бокале точно так же, как в глубине его ярких узких глаз, подрагивали и преломлялись полосочки света. Сквозь густые ресницы посматривал осторожно он на Лену, словно боялся вспугнуть свои затаенные и давно похороненные мечты.
- Слушай, мы же пьем мартини безо льда! - воскликнула она и вспорхнула со стула. - У меня в холодильнике лед из супермаркета, я и забыла.
Она хлопнула дверцей морозилки, вынула упаковку, уронила, что-то рассыпалось. Федор не заметил, как оказался рядом и вместе с ней стал собирать с пола холодные прозрачные шарики.
- Разноцветный шариковый лед, - рассмеялась Лена. - Он с красителем.
Она была слишком близко. В изгибах ее тела, в ее улыбке, в движениях было столько грациозности, что Федор удивился, как он раньше-то не замечал. В ней не было лукавства и кокетства, но жизнерадостная ее непосредственность вдруг стала сводить его с ума. Он судорожно сжал желтый шарик льда, растаявший в ладони.
Лена подняла глаза. “Наверно, сильный и страстный мужчина”, - отметила, разглядывая Федора.
Он не просто понравился ей, нет, это было что-то новое. Что-то словно оглушило и опалило ее. Лена вздрогнула и закусила до боли губу. На миг их глаза встретились. В его зрачках сверкали черные зарницы, и тут она увидела себя как бы со стороны, она была Саламандрой, охваченной пламенем, как на той картине! Пространство выгнулось и сжалось, кухня поплыла, словно мираж в знойном воздухе пустыни. Она почувствовала его губы… Будто электрический разряд пронзил ее всю! Федор подхватил ее и рывком прижал к себе, он вздрагивал и расстегивал ее блузку. Она едва не теряла сознание. Голова кружилась словно бешеная карусель. И она испугалась своих чувств. В панике рванулась из его объятий.
- Нет, нет, не надо! Уходи! Сейчас же уходи! - закричала и бросилась вон из кухни.
Когда она вышла из ванной, услышала за спиной холодный голос Федора:
- Я тебе ничего не сделаю. Не бойся.
- Да я и не боюсь, - сдавленно произнесла. Хотелось плакать.
- Извини, если обидел нечаянно. Не сдержался. Мне пора, работа. Прощай, - сказал он у двери своим обычным тоном. На его лице застыла бесстрастная маска.
- Пока. Заходи, если будет время, - ответила она с наигранной беззаботностью и через силу улыбнулась.
Она бросила на него стынущий взгляд, и поспешно захлопнув дверь, вернулась на кухню.
Она поняла, что наваждение это будет теперь ее преследовать всегда и всюду, и она свихнется.
«Невостребованная сексуальность» востребовалась.
“Нужно срочно найти другого мужчину”, - в панике подумала она. - “Найти и выйти замуж. Иначе я помешаюсь. Да чего искать, он же есть. Тот самый Андрей Нежный, ученик па. Спокойный, рассудительный, в меру эгоистичный мужчина…”
От этого решения ей стало совсем плохо, и она расплакалась. “Ну вот, расхныкалась”, одернула она себя, “какая же я после этого Елена. Я все та же Леночка, ничто не изменилось ”
Она включила видео, мелодраму. Но все равно никак не могла отделаться от переживаний. Зачем с ней это случилось, зачем? Но ведь она сама хотела проверить себя на женские чувства. И странно, что этим человеком стал Федор Туркин, которого она знает давным-давно и в котором ничего особенного раньше не замечала. Просто она всегда была занята своими проблемами и к Туркину не присматривалась. Да, конечно, она всегда видела, что он интересный мужчина, что в нем есть какая-то такая особинка. Ну и что, мало ли мужчин всяких мимо ходит. Андрей тоже вроде ничего, симпатичный. Андрей и Елена, звучит неплохо… Интересно, а что сейчас делают Пончик и Паша? Дрыхнут, небось, голубки, в Янкиной хате…
Глава 20
Весеннее солнышко наполнило Янкину квартиру уютным, почти осязаемым золотистым теплом. Новые хозяева - Лариса-Пончик и Паша Кирной - сладко посапывали, прижавшись друг к дружке как дети. Худющий Паша и пышненькая Лариса в одной постели олицетворяли саму гармонию. Обстановка квартиры претерпела существенные изменения: двуспальная кровать от стены переместилась на середину комнаты, стены были увешаны многочисленными картинами и эскизами новых обитателей. Итак, созерцать молодоженов этим ласковым апрельским утром было одно удовольствие, чем и занимались переданные им в опеку обезьянка Дунька, попугай Мастер и недавно присоединившийся к этой компании четырехмесячный щен дога, которого Кирной подобрал на улице голодного и трясущегося от холода и ужаса бездомья. Кличку ему тут же дали Бомж. Дунька и Бомж были предусмотрительно привязаны к батареям, а у Мастера на клюве было надето приспособление типа миниатюрного собачьего намордника. Точнее назвать его наклювником. Так что и Мастер при всем своем желании не мог нарушить медовый сон молодоженов своими бестолковыми фразами. Телефон Паша тоже с вечера отключил. Но, как говорится, всего не предусмотришь - нежную тишину вспугнул дверной звонок. Павел вздрогнул и открыл глаза. Лариса перевернулась на другой бок и натянула на голову одеяло. Но истеричные звонки не прекращались, и, наконец, через дверь раздалось: