- Вам телеграмма! Телеграмма, срочная!
Кирной, зевая, встал и пошел открывать.
- Срочно надо только опохмеляться, гражданка, а больше для меня ничего срочного в мире нет, - вяло высказал он, принимая у весьма изумленной женщины телеграмму.
Надо сказать, ей было чему изумиться: Паша спросонья позабыл надеть трусы и предстал перед почтальоншей нагишом. Женщина потеряла дар речи и не знала, куда глаза девать.
- Расписываться надо? - спросил он.
Но почтальонша, оцепенев, смотрела поверх его головы.
Павел поднял глаза в направлении ее взгляда, но не заметив ничего необычного, вновь спросил:
- Так нужна роспись, или нет?
Женщина отрицательно покачала головой, резко развернулась и чуть ли не бегом метнулась вниз по лестнице, забыв о лифте.
Кирной с удивлением перешагнул порог и поглядел ей вслед.
- Вот жертва аборта, ну ненормальная, - в сердцах буркнул и захлопнул дверь.
Он прошел на кухню, небрежно швырнул свернутую телеграмму на холодильник и, достав бутылку пива, с наслаждением выдул ее из горлышка. Затем, похлопав себя по шее, как лучшего друга, вернулся в спальню и нырнул к Пончику под бочок. Но домашний зверинец отреагировал на это очень бурно. Бомж, решивший, что его сейчас поведут на прогулку, поднял истеричный лай. Дунька истошно завизжала и принялась с бешеной скоростью носиться по окружности, насколько хватало длины поводка. Мастер нервно впился обеими лапками в свой наклювник, тут же свалился с качалки, грохнулся на дно клетки и, закатив глаза, застыл в такой удручающей позе.
Лариса резко села на кровати, тараща глаза то на обезьянку, то на собаку, то на попугая.
- Паш, уже двенадцать, давай вставать. Мастер окачурился, - нежно пробормотала она, тормоша мужа.
- Притворяется, подлая птица, - пробубнил из-под одеяла Павел.
- Не, Паш, скрюченный лежит на спине, окостенелый. Мастер, - обратилась она к неподвижному попугаю, - бедная птичка, что мы твоей маме скажем?
- Притворяется, коммуняка хренов! Ждет, когда ему хайло развяжут, опять про демонстрации орать начнет.
Последние слова Кирной проговорил, уже полностью стряхнув с себя сонливое состояние.
Услышав знакомое слово, Мастер открыл глаза и взлетел на качалку.
- Ну вот, что я тебе говорил, - засмеялся Кирной. И, обращаясь к попугаю, добавил:
- А ты, Мастер, не косись на меня как на врага народа. Цени мое отношение. Я ведь тебя кормлю, пою, хотя наверняка знаю, что ты, шельма, за коммунистов голосовать будешь. Так ведь?
- И я, между прочим, тоже за коммунистов голосовать буду, - задумчиво произнесла Пончик и сладко зевнула. - Ну что мне эти демократы, ни одной картины не продала за пять лет.
- Ну, забили тамтамы! - воскликнул Кирной, воздев руки над головой. - А репрессии, а железный занавес, а безликость?!
- Да брось ты, Паша, какие репрессии? Сейчас в Чечне безо всяких репрессий каждые сутки убивают и убивают. И репрессировать не надо: послали в Чечню и крышка. Кстати, кто звонил в дверь?
- Почтальонша телеграмму срочную принесла. Чокнутая какая-то. Ни одного слова из нее вытянуть не смог. С утра отрицательные эмоции. Нанимают черт знает кого.
- А что в телеграмме?
- Сейчас посмотрим, я ее на холодильник положил.
- Ну ты, Паш, оригинал: телеграмма срочная, а ты даже не поинтересовался, что и от кого.
Пончик развернула телеграмму и прочла вслух: “Лариса бабашка померла вчера приезжай похороны оформляй на себя соседка Клава”.
- Как так, похороны оформляй на себя? - удивился Кирной.
- Да я все поняла, Паша, - всхлипнула Лариса. - Она имела в виду оформление бабушкиного дома.
- А, это иное дело, - успокоился Кирной. - Я уж было решил, что придумали новый вид ритуальных услуг.
- Хватит тебе ерничать, Паш, у меня горе.
- Извини, Ларис, прими мои соболезнования, - целуя жену, серьезно сказал Кирной. - Надо немедленно ехать. Но на чем? Да и на что, на какие вши?
- Саламандра выручит, - уверенно отозвалась Пончик.
- Да, одна надежда, - поддакнул Кирной. - Золотая баба наша Ленка. Сам Бог ее нам послал.
Пончик включила телефон и набрала номер Леночки. Пока Кирной выгуливал Бомжа с Дунькой, Лариса уже решила все проблемы. Деньги на гроб, поминки и прочее были. Осталось найти водителя, который бы согласился добросить их до деревушки под Рязанью.
- Давай начнем со знакомых, - резонно посоветовал Паша, - чтоб меньше платить. Сейчас ведь за такую услугу чужой три шкуры сдерет. Сразу предупреждаю, что с моими знакомыми на эту тему говорить бесполезно, у всех машины в плачевном состоянии.
- Ладно, - махнула рукой жена, - пить надо меньше. Позвоню-ка я Кире Перепутской. Она мне сто раз свою помощь предлагала. Вот проверим, насколько она искренна в своих чувствах ко мне.
- Кто это?
- Моя давняя подруга, ты ее еще не знаешь. Она художница, но занимается бизнесом, муж тоже. Что-то продают, что-то покупают. На Канарских островах дом купили и его, кажется, тоже сдают в аренду. Словом, новые русские. Клево живут. Но люди хорошие, помогают бедным художникам. Вечера в каком-то кабаке с бесплатным ужином и выпивкой устраивают, и прочее. Кстати, как ни странно, Кира яростная сторонница коммунистов-экологов, это новое движение, недавно возникло. Она помогает деньгами избирательной кампании. Лидер компартии-эк (коммунистов-экологов сокращенно) Орланов чуть ли не ее любовник. Тащат его в президенты. Перепутская старается.
- Ого! - закатил глаза Кирной, - потрясающий экземпляр! Это спасение для демократов! А с чего ты взяла, что Орланов ее любовник?
- Ну, я не могу утверждать, конечно, но… Вот, к примеру, она при мне с ним по телефону говорила и называла его ласково “Орлик мой”.
- Да, пожалуй, это явно ласкательное, - согласился Кирной. - Но вполне ли ты уверена, что это тот самый Орлик?
- Опять ерничать начинаешь, Паша?!
- Ладно, звони прямо сейчас.
Кира с восторгом отреагировала на Ларисину просьбу. Она пообещала, что к трем часам дня за ними заедет ее личный водитель на “Волге” и отвезет, куда они скажут. Она попросила только кинуть ему на бензин тысяч пятьдесят. За остальное она с ним сама рассчитается. Взамен Кира попросила лишь отдать свои подписи за кандидатуру Орланова в президенты. На что тут же получила согласие.
- Я идейный! - шутливо восклицал Кирной. - Снова “Тихой Дон”, враги в одной постели, под одним одеялом. Непримиримые! Я идейный. Я так просто не могу предать идею демократии. Мне нужен хотя бы уважительный повод или предлог.
- Он всегда под рукой, - улыбнулась Лариса. - Похмелье спишет все!
- Однако!!! - почесал затылок Паша и с серьезным видом стал списывать свои паспортные данные на листок. - Орлик так Орлик, - крякнул он. - В конце концов, какая разница, при каком президенте опохмеляться!
Со зверинцем решили так: Мастер три дня перекантуется, а Бомжа с Дунькой придется брать с собой.
Кирной вдруг хлопнул себя по лбу и предложил взять в деревню и попугая, да там и оставить этого засранца, который уже порядком попортил ему нервы. Он рассудил, что в деревне запросто клюнут на такую заморскую птицу. И Мастеру же будет вольготнее жить. Рядом живая природа, и так далее.