– Да, события, – сказала Леночка, рассматривая свитер Мигеля. – Надо поглядеть, не напялил ли он со страху Янкину норковую шубу.
Она сходила в прихожую и убедилась, что шуба на месте.
– Надо же, такую шубу презентовали нашей принцессе огорошенной!
– Какое там, к чертям собачьим, презентовали! – раздраженно воскликнула Лариса. – От покойницы мамы наследство осталось: шуба эта, да еще колечко золотое с топазом. Она уже, конечно, успела тебе лапши на уши навешать про благородного рыцаря, одарившего ее за чудную красоту по-царски. Так ведь?
– Примерно так, – улыбнулась Леночка.
Глава 8
Леночка, как и обещала, пошла ночевать к родителям. Дождались отца и сели пить чай втроем на кухне, заставленной цветами. Куда ни посмотришь – везде в ящиках, в горшках, банках цветы, цветы… От тесноты повернуться некуда, но все равно замечательно. От политой земли пахнет настоящим летом…
– Ну как, Леночка, без мамы с папой живется? – спросил Трошин и, не дожидаясь ответа, заговорил на совершенно другую тему. – Представляешь, что они пишут о Горбачеве?! Ну и дела-а! Все возвращается на круги своя.
Он развернул газету и громко прочитал: «… Когда Михаил Сергеевич произносил с трибуны приветствие, тучи на миг разверзлись, показалось солнце, и прозрачный яркий луч осветил…»
– Ха-ха, – невесело всхохотнула мама, – я же тебя предупреждала, Саша, что Россию перестроить невозможно, и зря ты с этими демократами связался. Боб тебе то же самое говорил.
– Я не связался, а это мои убеждения, Ирочка, а Боб неисправимый «совок». Я его тоже люблю, но иногда меня просто коробит от его прокоммунистических прожектов. Сначала – коммунизм только лишь для партийной верхушки, а теперь и демократия только лишь для них? Нет, на сей раз дудки, хлопчики! Народ в дерьме, и вы пожалуйте туда же, уважаемые руководители страны.
– Саша, ты хоть с дочерью поговори, все-таки у нее новая жизнь началась, – с укором перебила мужа Ирина Николаевна, – а то уже мухи дохнут от политических разговоров.
– А что спрашивать, – спохватился Трошин, обнимая дочь за плечи, – я и так вижу, что прекрасно она себя чувствует в новом качестве. Так ведь, Леночка? Мужика такого отхватила, золотого в прямом смысле. Мы с тобой с общаги начинали, да по коммуналкам намучились, пока эту квартиру получили, а Леночка сразу – в боярские палаты. Мо-ло-дец! Кстати, Леночка, поставь немедленно квартиру на охрану, а то в Москве такое творится… У меня есть секретные сведения, что к концу этого года каждая третья столичная квартира будет ограблена. Так-то вот.
Он поцеловал Леночку и ушел в свою комнату. Вскоре оттуда послышалось пощелкивание пишущей машинки. Леночка любила засыпать под эти мягкие звуки. Иногда она даже, как ей казалось, угадывала слова, которые складывались из ритмичных щелчков. На этот раз, лежа под одеялом и прислушиваясь к постукиваниям машинки, она составляла шкодные предложения: депутаты все мерзавцы, аморальные уроды. Из-за них в России негры обижают белых женщин извращениями секса и неверием в любовь музыкантов и актеров, журналистов и поэтов, и художников Арбата, и плохих учеников, и…
Ночью был салют. Бум! – раздавалось за окном. – Бум-бум-бум! Стены мигали разноцветными бликами, по полу бежали тени. Гулкие проемы окон вдруг всплескивались переливчато, сыпя яркими брызгами, и снова замирали. Это огромные праздничные люстры падали с неба на темный, угнетаемый нехорошими предчувствиями и совсем непраздничный город. Но все равно салют был роскошный!
Резкие перемены в жизни Леночки не в лучшую сторону отразились на ее сноведениях. Вот и в эту ночь ей наснилось муть какая-то: она гуляла возле Белого Дома по фосфорецирующему зеленоватому снегу, наверное, от него исходила радиация. Леночка боялась поскользнуться, чтобы не упасть и не коснутся руками этого снега. Вдруг она увидела, что по набережной скачет кенгуру, а следом бегут вооруженные автоматами чернокожие парни, похожие на латиноамериканских наемников из телепрограммы «Время». «Ну, блин, сафари устроили, – подумал Леночка, – неужели они не знают, что у дверей Белого Дома охота запрещена?»
Парни, словно услышав ее мысленное обращение, резко остановились и стали целиться прямо в нее. Она зажмурилась и в страхе проснулась.
– Тьфу ты, кошмар какой, – пробормотала она, приподнявшись, и посмотрела на часы.