Стоял самый конец апреля, еще немного — и на Урале станет тепло. Пусть не так, как на юге, но тепло. Летом всегда жить легче, чем зимой, но только не в тюрьме. В тюрьме все наоборот, и, когда все люди радуются весне, зэки ужасно тоскуют. Жара вообще не способствует веселью, ибо, когда ты задыхаешься в душном пространстве и с тебя градом катит пот, не до веселья. Тогда ты думаешь об обыкновенном воздухе, как монах о бабе, и готов взорвать все тюрьмы разом, даже если сел в тюрьму добровольно.
Мое нервозное состояние передалось сокамерникам, и первым его ощутил Мамай.
— Не гони, Колька, все образуется, братан, — дружески похлопал он меня по плечу и тут же начал рассказывать мне очередной прикол из своей жизни, дабы развеять мои мрачные мысли. Я был благодарен ему в душе, но остановил, придержал. Затем присел на шконку к Бекете и не мудрствуя лукаво рассказал ему обо всем как есть, не называя места — столовой. Если не придумает ничего он, тогда крышка. Что ж, пусть идет один Граф, бог ему в помощь. Мне было очень обидно, но делать нечего.
Бекета долго-долго молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Он то покряхтывал, то вставал с нар и ходил по камере взад и вперед. Снова подходил ко мне, стоял некоторое время в раздумье, затем досадливо махал рукой и опять ходил. Задачка была не из легких даже для такого мудреца, как он. И все-таки я надеялся, ждал как завороженный и боялся поднять на него глаза, опасаясь увидеть в них налет безысходности и тоски. Наконец он остановился, поднял руку вверх и громко щелкнул пальцами.
— Есть! — воскликнул Бекета и широко улыбнулся, открыв свой золотой рот. — Есть, — повторил он, словно факир, выбивший из камня огонь. — Если не проканает это — не проканает ничто. Слушай меня внимательно, Николай! — Он присел передо мной на корточки и стал растолковывать суть. — Сделайте так, чтобы вам помогли сами мусора, — сказал он. — Если вдуматься, это жизненно и очень даже просто. Пусть твой приятель или ты обратится к следователю и попросит его о встрече с большим начальством. Дескать, есть что сказать. Следак ни за что не согласится на это сразу, но постарается «прокоцать пульс», на всякий случай. Зачем? Для чего? Что за разговор? И вот тут надо играть серьезно и по высшему разряду. Сыграть суку, да, да! Но не просто суку, а суку, которая долго думала и решила-таки спасти свою шкуру за счет другого. Вас ведь ждет вышак, все это знают. Усекаешь?
— Пока нет, — поджал я губы.
— Ах! — Он хлопнул себя по коленям и посмотрел на меня как на школьника. — Умирать ведь никто не хочет, факт. И если один из вас решил расколоться как орех и назвать десяток преступлений, которые вы успели совершить за это время, плюс выдать «стволы», бабки и прочее, это заинтересует всех. Следак не посмеет умолчать и не доложить по начальству. Но еще быстрее он подпишется на то, чтобы присвоить заслуги в раскрытии себе. Улавливаешь? Козел наверняка спросит тебя или его: «Что для этого нужно?» Главное — не переборщите, и дело в шляпе. Пусть сам предложит сойтись, сам. И он предложит, потому что вы оба в несознанке и не даете никаких показаний. Чем он рискует? Ничем. Но в случае успеха все лавры достанутся ему. Одно слово операм — и вы будете вместе. И скорее всего на больничке, так вот. В карцере же несолидно. Что ж это за благодарность? Но играть надо на всю катушку: торговаться, сомневаться, упираться, выдвигать жесткие условия и требовать гарантий. Запомни — ты спасаешь шкуру, жизнь — вот твоя цена. И если ты «отдашься» легко, он не поверит. Он все просчитает после разговора, скорее всего запишет его на диктофон. Кроме того, он должен опасаться раскрытия, подозрительности со стороны подельника, его мести, если тот раскусит твою игру. Так ты намекнешь следаку.
— На это нужно время, Толян! А время-то нас как раз и поджимает, ты многого не знаешь.
— Время? Ты думаешь? — Бекета прищурил глаза и переспросил с хрипотцой: — Время вам предоставят, а сведут в два счета, пока ты не передумал. Ты недооцениваешь ментов. Как это сделают, я не знаю, но точно сделают. И вот тут время сыграет на вас. Не забывай, что могут случиться и разные непредвиденности у тех, кто вас ждет. Во всяком случае, лучшего варианта я не вижу. — Бекета развел руками и посмотрел на Картоху и Мамая, сидящих рядом. Те молчали, погруженные в свои мысли. Я тоже молчал.