Глава двадцать третья
Мы рыли могилу уже минут сорок — пятьдесят, но не скажу, что мы особенно преуспели в этом непривычном для нас занятии. Дело было не в твердости почвы — земля давно оттаяла и хорошо поддавалась, а в том, что мы рыли чем придется. Лопаты в домике не оказалось. Возможно, она и была где-то, но кто ее искал? Нина только бегло, за две минуты, оглядела помещение и с ходу выскочила назад, опасаясь, как бы мы ее не прикрыли. Нас она туда не пустила. Зачем ей понадобилась эта чертова могила или, точнее, яма — неизвестно. Как бы там ни было, но она заставила нас рыть ее: ножом, железным небольшим скребком и ржавым ломиком, который торчал в земле прямо под стенкой, словно подпирая злосчастную будку. Ясно, что она хотела припрятать трупы и, так сказать, замести следы. Могла бы оставить и так; через пару-тройку недель и от них останутся одни хребты, а людей здесь и через год не дождешься. Но девка решила иначе, причем могила рылась метрах в двадцати от того места, где лежали трупы подполковника и водилы. Граф поначалу артачился, «держал стояк», но, немного поразмыслив и уступив моим просьбам, все же согласился поработать. Покойники должны быть преданы земле. Пусть будет так. Мы рыли, остервенело кромсали землю, а солнце между тем садилось все ниже и ниже. Нина тоже заметила, что день быстро угасает, и стала всячески торопить нас, «наезжать». С грехом пополам часа через два мы таки вырыли яму сантиметров девяносто глубиной, но недостаточно длинную и широкую, как было бы нужно.
— Все, хорэ, — сказал Граф, вытирая пот рукавом мокрой рубашки. Куртки мы посбрасывали и работали в одних рубахах. — Двое здесь поместятся, а для себя я рыть не намерен. Дальше?
Боря был зол как собака, в процессе рытья он таки напомнил мне о самом главном моем промахе, из-за коего мы, собственно, и влипли эту историю. Я о нем позабыл, но помнил он. «Кто сказал, чтобы первой в будку вошла она? Ты. Если бы ты послушал меня, все было бы иначе». Конечно, он был прав, с этого все и началось. Но кто мог предположить такое?! Хочешь как лучше, а имеешь как получится. Нина все время держалась от нас на почтительном расстоянии и не расслаблялась ни на минуту. Дух, однако, в ней все же был, что и говорить. Завалила двоих мужиков, не дрогнув, не моргнув глазом. Дух или дурь? Чего в ней больше? Имею ли я право как-то судить и осуждать ее, когда сам не лучше? Имеем ли мы такое право? Она борется и выживает в этом мире с учетом своих возможностей. Только и всего. И второго такого случая в ее жизни не будет, все так. Некоторое время назад я тоже мечтал о десяти — двадцати тысячах баксов, предполагая, что это и есть богатство. Наивный глупец, я не знал, как быстро тают всякие деньги, даже если их поначалу кажется много. Деньги не вода, деньги — газ, улетучивающийся с каждым твоим вздохом. И чем их больше, тем больше трат и запросов.
— Заройте их как следует и можете идти, — ответила она на вопрос Графа.
Мне показалось, я ослышался. Он тоже засомневался в ее искренности.
— Позволь хоть взглянуть, что там, — кивнул он на домик. — Из-за чего сыр-бор, в натуре?
— Делов там хватает, но всего я не видел, не успел, — вместо Нины ответил ему я.
— Хватает-хватает, — согласилась девка. — Могла бы и вам на дорожку отвесить, да некогда. Впрочем, можете вернуться, если желание есть. Я не возражаю.
— Не упрешь! — подколол ее Граф. — Носильщиков-то нету.
— Не упру. Шевелитесь. Чем быстрее вы кончите, тем быстрее мы разойдемся. Убивать я вас не стану, обещаю.
Мы пошли к трупам и, перетащив их по одному к яме, забросали землей.
— А теперь немного утрамбуйте и забросайте ветками, — скомандовала она.
Дождавшись, когда мы сделали это, она велела взять немного продуктов из сумки и отваливать. На душе у меня отлегло, так не шутят. Я пошел к сумке, чтобы взять продуктов и чая.
— А «ствол»? Дай нам хотя бы один «ствол» и один патрон. Всего один, — попросил Граф. — Теперь мы дойдем и без жратвы, но без оружия нам никак нельзя. Клянусь, мы не применим его против тебя! — поклялся он.
— Хоть чертом клянись, не дам, — отрезала она. — И не оставлю здесь, не найдете. Берите еду, вы же не знаете, сколько вам еще ползти.
— Ты тоже не знаешь, куда выйдешь и выйдешь ли вообще. Послушай, Нина. — Я встрял в разговор в надежде убедить ее пойти вместе на любых ее условиях. — Ты можешь идти сзади нас, все время сзади. Возьми автомат и «глушак», на золото мы даже не глянем. Выйдем на свердловский тракт, остановим какую-то машину и потеряемся кто куда. Ты не пристрелила нас, мы не причиним вреда тебе. Все по жизни, как учили.