– Я в Лондоне провел три недели в перерыве между армией и поступлением в Полицейскую академию.
– Твоя жизнь, похоже, тоже была очень насыщенной.
– Она и сейчас насыщенная. Особенно сейчас: меня недавно перевели в Чикаго.
Ева понимающе кивнула:
– Осваиваешься на новом месте, так сказать. – Женщина раскрыла большой шкаф, в котором на полках была выставлена выпечка. Обычно он не бывает полностью заполнен, но сегодня Ева ждала гостей: журналистов из «Делового вестника», а также представителя самой большой сети кондитерских в Чикаго. «Просто на чай» – сказала Денис Браун, управлющая «Candies». «Ага как же, будет полноценная дегустация всей выпечки…»
– Ох, нихрена себе! Прости. Как ты умудряешься стройной оставаться с таким пристрастием к пирогам и пирожным!?
– Гейб, ты меня смущаешь! – Женщина покраснела.
Мужчина смотрел на шкаф широко раскрытыми глазами. «Так, наверное, дети смотрят на витрины магазинов игрушек. Ну, или сладостей...»
– Прости! Но я столько всего видел только в кондитерских…
– Вот именно поэтому тут столько всего. Ко мне должны прийти на дегустацию из «Candies».
– Тех самых «Candies»?
– Тех самых «Candies».
– На такую работу я бы приходил с удовольствием!
– Что ты будешь?
Он указал на блюдо с эклерами:
– Это с чем?
– Заварной крем. – Гейб кивнул.
– А сейчас ты ходишь на работу не с удовольствием?
– Удовольствие закончилось после первого вызова на место убийства.
Ева сглотнула.
– Да, тебе приходится работать с гораздо более страшными вещами…
– Ну, всех этих приспособлений, – мужчина махнул рукой в сторону рабочей зоны, где в ряд были выставлены всевозможные комбайны, миксеры, ножи… – Я боюсь гораздо больше, чем уголовников. А потом, все не настолько ужасно.
– Но ужасно?
– Я этого не говорил. Я люблю свою работу, но от нее трудно получать удовольствие, как, например, от эклеров с заварным кремом. От своей работы я получаю удовлетворение.
Женщина улыбнулась:
– Тогда к столу. Если у тебя нет возможности получить удовольствие на работе – получи его здесь. – До нее не сразу дошла двусмысленность этого приглашения, но как только Ева осознала, ЧТО она сказала – покраснела как рак.
– Ева, ты не должна так искушать мужчин. – Он насмешливо посмотрел на нее, а та покраснела еще больше. В комнате повисло молчание.
– Ева! – Повар вздрогнула, даже слегка побледнела. Потом закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, открыла глаза. Это не укрылось от Гейба. – Ева, привет! – У той снова дернулась рука.
– Здравствуй, Одри. – Напряженно проговорила Ева. – Я тебя просила пользоваться своими ключами только, когда меня нет дома. – Она говорила негромко, но твердо, а еще Гейб заметил, что соседка злится, злится на себя… «Странно…» – Гейб, познакомься, это моя помощница Одри Дэвис. Одри – Гэбриэл Вульф, мой сосед.
– Ой, очень приятно! Ева, прости! Но там были открыты ворота, вот я и вошла.
– В смысле ворота открыты? – Женщина насторожилась.
– Ну, Пол как раз выезжал...
Соседка на мгновение прикрыла глаза.
– Пол выезжал… Я думала он зайдет.
– Ой, там... Он хотел еще заехать в автосервис…
– Что-то с фургоном?
– Все нормально, он, кажется, хотел подкачать колеса или что-то в этом роде, – девушка махнула рукой: – Я не разбираюсь. Короче, что-то с колесами. – Она с улыбкой повернулась к Гейбу: – Так вы и есть тот самый сосед, которого Пол, оставил под домашним арестом?
– Ну, если он, как и я сейчас, наслаждался вкусными пирожными – я его понимаю: я бы тоже забыл про какой-то там фургон. Что я, кстати говоря, и сделал. – Ева вопросительно посмотрела на него. – Я ведь зашел ненадолго: блюдо вернуть. У меня еще сегодня дежурство.
– Что ж… – Разочарованно проговорила женщина. – Приходи еще. Мы будем рады.
– Ты или Барт?
Она рассмеялась:
– Ну, Барта мне будет в радости трудно обскакать! Но рады будем оба.
Ева смотрела в ярко-зеленые глаза Гейба, по ее телу разливалось тепло, а его губы растянулись в глуповатой улыбке.
– Экхм… – Они совсем забыли про Одри.
– Ладно, я пойду. Если надумаешь испечь еще один яблочный пирог – приходи, – он подмигнул ей и улыбнулся. – Не провожай, ты, похоже, занята.
– Ну, не так чтобы очень…
– Как не очень, Ева!? Скоро же из журнала придут!
– До встречи!
– Пока.
– До свидания, мистер Вульф. – Быстро проговорила девушка и почти сразу же отвернулась. – Ты что собираешься их в этом встретить?
– А что тут такого? Я повар. В чем мне еще встречать их как не в форме?
– Ева, даже если ты не собираешься фотографироваться – ты должна хорошо выглядеть! У тебя же была форма такого зеленого цвета… Она тебе к лицу. Или темно-синяя… В белой ты слишком бледная. Хотя и в белой можно остаться, только тебя подкрасить надо.
– Они вообще надолго? У меня ведь еще встреча с Денис.
– Денис из «Candies»?
– Одри, ты мой помощник или наоборот? Кто из нас должен об этом помнить?
– Просто я так взволнована! Ведь «Деловой вестник» будет во всех штатах! – Она развела руки в стороны. – Ты представляешь какая это реклама!? Тебе нужна будет еще одна кухня и больше помощников…
Ева подозрительно посмотрела на помощницу:
– Одри, ты же сказала, что я не даю согласие на съемку?
– Да... Я сказала, но может, все-таки передумаешь?
– Нет, Одри, я не передумаю.
– Эх... Ну... Готовься, короче, иди переоденься во что-нибудь поярче.
Глава 4
– Ева Винтер.
– Ева, привет. Это Лорен.
– У тебя новый номер?
– Сэм утопил мой сотовый. Восстанавливать номер – много мороки, так что вот. Конечно, когда Ник возьмется за меня, мой старый номер будет восстановлен…
Ева рассмеялась.
– Клиф такой же непоседа?
– О, нет. Клиф у нас серьезный и рассудительный. Только благодаря этому мы их и различаем! Но звоню я тебе не для того, чтобы обсудить эту парочку.
– Да? А для чего?
– А звоню я, чтобы голову тебе оторвать! Ты забыла, как вся синяя и измученная приехала в Хоуп Даймонд?
– Лорен, – напряженно проговорила Ева: – Ты как никто другой знаешь, что я это вряд ли когда-нибудь забуду…
– Тогда какого черта!?
– Лорен, ты про что?
– Я про «Деловой вестник»! Расскажу тебе один секрет: он выходит по всей стране!
– Я знаю.
– То есть ты уже не боишься своего муженька? Хотя, это довольно глупый вопрос…
– Действительно, идиотский вопрос! – Раздраженно заметила Ева.
– …Глупый вопрос, потому что если бы его ты опасалась – не дала бы разрешение на обложку с твоим фотопортретом! В середине журнала – глупо, однако, куда не шло… Но на обложке! Ева, то, что я пережила тогда… – Женщина глубоко вздохнула. – Хуже я чувствовала только, когда родители погибли. Что ты наделала!?
– Я не могу понять,о чем ты говоришь? Связно выскажи свою мысль, полностью, а не обрывки.
– Связно? На тебе связно: ты дура, Ева!
– Таак, а почему я дура?
– Потому что на обложке последнего номера «Делового вестника» красуется твое фото! Фото, конечно, шикарное! Но ты – дура!
Внутри все замерло, в горле образовался комок. «Я же на давала согласия...»
– Я не давала свое согласие на фото… – Безжизненным тоном ответила Ева.