М. М. Пришвин
ВОРОБЕЙ
Я возвращался с охоты и шёл по аллее сада. Собака бежала впереди меня.
Вдруг она уменьшила свои шаги и начала красться, как бы зачуяв перед собой дичь.
Я взглянул вдоль аллеи и увидел молодого воробья с желтизной около клюва и пухом на голове. Он упал из гнезда (ветер сильно качал берёзы аллеи) и сидел неподвижно, беспомощно растопырив едва прораставшие крылышки.
Моя собака медленно приближалась к нему, как вдруг, сорвавшись с близкого дерева, старый черногрудый воробей камнем упал перед самой её мордой и, весь взъерошенный, искажённый, с отчаянным и жалким писком прыгнул раза два в направлении зубастой раскрытой пасти.
Он ринулся спасать, он заслонил собою своё детище… но всё его маленькое тело трепетало от ужаса, голосок одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою!
Каким громадным чудовищем должна была ему казаться собака! И всё-таки он не мог усидеть на своей высокой, безопасной ветке… Сила, сильнее его воли, сбросила его оттуда.
Мой Трезор остановился, попятился… Видно, и он признал эту силу. Я поспешил отозвать смущённого пса и удалился, благоговея[9].
Да, не смейтесь. Я благоговел перед той маленькой героической птицей, перед любовным её порывом.
Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь.
И. С. Тургенев
КАКАЯ БЫВАЕТ РОСА НА ТРАВЕ
Когда в солнечное утро, летом, пойдешь в лес, то на полях, в траве, видны алмазы. Все алмазы эти блестят и переливаются на солнце разными цветами — и жёлтым, и красным, и синим. Когда подойдёшь ближе и разглядишь, что это такое, то увидишь, что это капли росы собрались в треугольных листах травы и блестят на солнце.
Листок этой травы внутри мохнат и пушист, как бархат. И капли катаются по листку и не мочат его.
Когда неосторожно сорвёшь листок с росинкой, то капелька скатится, как шарик светлый, и не увидишь, как проскользнёт мимо стебля. Бывало, сорвёшь такую чашечку, потихоньку поднесёшь ко рту и выпьешь росинку, и росинка эта вкуснее всякого напитка кажется.
Л. Н. Толстой
ДОМАШНИЙ ВОРОБЕЙ
Повадился вор-воробей
Летати,
Мою конопельку, мою зелёную
Клевати.
Подумаешь, за что такая честь? Попал в песню, да ещё вором. Так и народ смотрит на беднягу, как на завзятого вора. Но вор ли действительно воробей — вот вопрос!
Как хотите, но я с этим не согласен. Воробей — честный работник; он исправно трудится на своего хозяина; он приносит ему много пользы, и за это-то его гонят везде, бранят вором и не любят! Виноват ли он, что его труды не хотят ценить и что его вынуждают воровать? Да он и не ворует, а берёт только своё. Если не верите, узнайте поближе жизнь воробья.
На дворе весна. Капает, течёт с крыш, шумит вода по желобам. Струйки воды бегут по тротуарам. Грязный снег на улицах с каждым часом делается ещё грязнее. Идёт весна! Каждый старается принарядиться в самое лучшее платье для встречи весны. Даже воробьи и те хотят встретить весну попараднее. Всюду ещё снег. Как только побежали по нему первые струйки, как только слились они в первые крошечные лужицы на поверхности грязной улицы, в колеях, пробитых санями, воробьи недолго думая начинают купаться. Им хочется пообчистить своё серенькое платье для встречи весны.
Всмотритесь ведь это не тот воробей, которого мы видели зимой. У зимнего воробья клюв был жёлтый, а теперь он почернел. Зимой воробей был крайне неуклюж; он ерошил свои перья, чирикал редко, больше всё хмурился, а теперь его не узнаешь. Словно он причесался после ванны; пёрышки блестят, лежат плотно, и весь воробей выглядит таким ловким франтом. Говорлив стал просто на удивленье.
Полюбуйтесь, вот он на крыше: хвост поднят кверху, крылышки опущены, с задорным видом поглядывают глазки направо и налево.
Чип! чип! чип! Он скачет, как сорока, вертится, и нет ему покоя целый день. Встретится товарищ, вместе с которым он неделю назад искал мирно крошки хлеба около кухни, — теперь и не подходи близко. Сойдутся два воробья — мигом завяжется драка. Из-за чего они дерутся, не будем разбирать, это их дело.
Весна идёт без остановки; тает снег, бежит вода по улицам; оголилась земля; пробивается молодая, зелёная травка. Глядь — наш воробей уж не один. У него есть подружка, с которой он шныряет по улице, по саду, по дворам: тут съест крошку, там раздобудет зёрнышко. Но главная его забота не в этом.
Он собирает разные редкости: в саду или на лужайке схватит сухую травинку; около конюшни зацепит конский волос; на скотном дворе подхватит клочок овечьей шерсти; в курятнике поживится пёрышком; из кучи сора вытащит тряпочку, мочалину, бумажку.
Ему всё это нужно, всё это он тащит куда-нибудь в укромный уголок — в карниз дома, в трещину каменной стены, за наличник окна, в дупло дерева, в скворечню или же в гнездо ласточки. И из всех этих редкостей устраивается беспорядочная куча хлама, которую называют воробьиным гнездом.
Пройдёт ещё немного времени, и на этой куче хлама окажется шесть, семь или восемь пёстрых яичек. Серенькая воробьиха усаживается на них, греет их своим маленьким телом день и ночь, а вор-воробей самодовольно чирикает возле неё и поглядывает по сторонам, чтобы стащить, что плохо лежит.
За всё это время, с самого начала весны, нам решительно не за что упрекнуть воробья. Он берёт только то, что выбрасывают, что никому не нужно, но ведь это не воровство.
Посмотрим дальше. Едва оделся лес, не успели ещё прилететь последние вешние птицы, а в гнезде воробья вместо яичек уже сидят пискливые крошечные воробьята.
Тут-то забот отцу и матери! С раннего утра и до позднего вечера снуют они около дома, по огороду, в саду, в ближайших полях и лугах, на дворе, на улице и ищут корму, но только не зёрен. Птенчики их слабы, малы, они не в силах проглотить жёсткое зерно: им нужны те мягкие, сочные червячки, которые ползают по листьям трав и деревьев и поедают их, а червячки эти не что иное, как гусеницы пёстрых, красивых бабочек, мух и жучков. Их-то и отыскивают теперь воробьи. Поймав гусеницу, воробей летит к гнезду, суёт её в рот голодному воробьёнку и снова летит на промысел, да так целый весенний день. А этот день длится часов шестнадцать. Сколько же тысяч гусениц перетаскает пара воробьёв в это время!
Ловлей гусениц занимаются воробьи добрые две-три недели, пока воробьята вырастут и оперятся.
Вот наконец настал желанный день! Детки выросли, оперились, вылетели из гнёздышка. Весёлой кучкой сидят они на заборах, в аллеях садика, между грядок огорода; чирикают без умолку, а как только увидят отца или мать, откроют жёлтые рты, зачирикают ещё пуще — значит, пожалуйте червячка!
Я и до сих пор очень люблю эти дни воробьиной жизни. Хитрые старики заведут воробьят в такое местечко, где они легче всего могут избегнуть врагов. А для этого нет им лучше притона, как песчаная дорожка в садике, окаймлённая кустами акации. Заведут они туда своих воробьяток, а сами начнут промышлять корм для них. Иногда на одной дорожке соберётся несколько выводков, и она сделается настоящим воробьиным детским садом, а должность воспитателя исполняет один из старших воробьёв — по очереди.