– Немного народу, поди, знало? – с надеждой спросил полицмейстер.
– Человек двадцать, – разочаровал его Петр Александрович. – Сторожей одних полтора десятка. Они сумму не знали, но явно ведь не обычный рейс, столько охранников редко вызывают, догадаться не сложно. Им с вечера, около восемнадцати часов, сообщили, чтоб на утро готовы были. До проезда установленной сыскными подводы время имелось. Причем семеро охранников погибли. Если наводчик среди них, что исключать нельзя, то след оборван. Еще знали председатель правления, два вице-директора, счетовод и начальник охраны. Все допрошены, но все в удивлении, как и ожидалось.
– А получатель? – спросил сыскарь.
– Волжско-Камский банк. Ярмарка скоро, потребовались наличные. Но там сумму и день два человека всего знали, с ними проще. Тут, однако, есть аргументы в пользу и второй версии.
Мысль следователя в пояснении не нуждалась. Макарьевская ярмарка проводилась ежегодно с 15 июля, наличные ассигнации банку нужны каждый год и много – скупщики приезжают, снимают деньги со счета и расплачиваются на ярмарке с мелкими продавцами.
– Так что, – закончил Ежевский, – в рассуждении прошлых лет предугадать перевозку денег возможно было.
– Они что, каждый раз по два миллиона возят? – удивился начальник сыска.
– Обычно меньше, но все равно солидные суммы. А нынче год удачный предвидится. Юбилей его величества, урожай богатый предсказывают, после бунтов страна в порядок приходит. Да и в Европах подъем, оттуда гости ожидаются.
– А я думаю, – внезапно заявил полицмейстер, – это политические. Из бомбистов.
– Чего вдруг, ваше превосходительство? – поморщился следователь.
– Ну сами смотрите: автоматы заграничные, убивают напропалую, расчет такой точный. Жандармы в курсе?
– В курсе.
Резоны полицейского чина Петр Александрович понимал преотлично. За нераскрытое разбойное нападение с групповым убийством и похищением таких денег с того снимут голову. А раскрытие пока не светит. Если привязать к налету террористов, дело немедленно уйдет в Жандармский корпус. После выделения из МВД охранных отделений всем политическим розыском занимались там, полицмейстера «политика» последние четыре года не касалась.
– Так, может, они и дело возьмут?
Участники совещания смотрели на шефа городской полиции удивленно. Ответить решился следователь как фигура более независимая и чиновная:
– Так ведь на бомбистов никаких оснований, Николай Михайлович. В жандармы душевнобольных не берут, – выразил он общую точку зрения. – А такое дело на себя забрать, это точно нервное расстройство нужно иметь. «Глухарь» ведь дело-то, аки птица лесная.
– Птица не птица, говорят они что?
– Что подключатся и окажут любую надобную помощь. А что они скажут? – здраво рассудил судейский. – Про оружие я их уже озадачил, про банки тоже, про бандитов известных. Чего еще?
– Нету у нас в губернии бандитов таких живодерских, – вздохнул полицмейстер. – Двадцать лет тут работаю, знаю, о чем говорю. Не-ту. Какие были особо злостные, тех во время мятежа в двадцать первом годе извели. Залетные это, а скорее всего – террористы, вот чую я. Им все равно, они ж смертники: «В течение сорока восьми часов выносить приговоры лицам, принадлежащим к террористическим партиям». По Указу государя от шестнадцатого года бомбистам в любом случае только в петле сушиться, вот людей и не жалеют. Ладно, следующее совещание завтра утром, еще раз обсудим.
1.07.1928 г. Российская империя. Санкт-Петербург, Лиговский проспект, 4. Штаб Отдельного корпуса жандармов
Вызова к начальнику Департамента в воскресное утро он не ожидал. Быстро вышагивая по пустому коридору, подполковник напряженно соображал, что могло вытащить в летний выходной генерала на службу. И зачем понадобился он сам. Гумилев занимался левыми террористами, но за последние четыре года социалистам не удалось провести ни одной серьезной акции, и сейчас в его отделении срочных дел не имелось. В приемной начальника он сдержанно кивнул невозмутимому, несмотря на неурочный день, секретарю, дождался ответного кивка на генеральскую дверь, вошел.
– Здравия желаю, ваше превосходительство.
– Здравствуйте, – буркнул Коттен. – Присаживайтесь.
Николай Степанович сел и приготовился слушать. Настроение у начальника было какое-то непонятное. Явно рассержен, но притом и словно предвкушает нечто.
– Вчера в Нижнем Новгороде ограблено местное отделение Торгово-промышленного банка, – начал генерал. – Налетчики взорвали стену, расстреляли охрану и банковских служащих из автоматов Томпсона. Похищено два миллиона. Следов нет, грабители не установлены. Девять убитых, восемь раненых.