Я покачал головой.
Несколько охранников оставили ворота и шли к нам по тротуару. Дьявол увидал, что я смотрю на них.
— Осложнения?
— Думаю, что да. Охрана позвонила в полицию. Нет, не позвонила. Они просто послали сказать полицейским, что здесь что-то происходит.
Дьявол продвинулся ко мне ближе и заговорил, едва раскрывая рот:
— Мне не нужны неприятности с полицией…
Повернув голову, он взглянул на охранников. Они приближались. Дьявол схватил меня за руку:
— Пошли!
Земля с грохотом ушла у меня из-под ног, вместо нее была тьма и шум от тяжелых крыльев. Затем мы оказались в большой комнате, с длинными столами в центре. За ними сидело несколько человек во главе с президентом. Дым поднимался от сожженного места на ковре, где мы теперь стояли с Дьяволом, а воздух был полон запаха серы и горящей ткани. Кто-то яростно барабанил в дверь, ведущую в комнату.
— Скажи им, что никто не сможет выйти, — заявил Дьявол, — двери заговорены.
Встал человек со звездами в петлицах. Его гневный рев заполнил комнату:
— Что это все значит?
— Генерал, — проговорил Дьявол, — садитесь и докажите, что вы не только офицер, но и джентльмен. Никто не пострадает. — Он яростно взмахнул хвостом, чтобы подчеркнуть свои слова.
Я быстро посмотрел по сторонам, чтобы уточнить свое первое впечатление, и увидел, что оно было правильным. Мы находились в зале совещаний. Здесь были директор ФБР, глава ЦРУ, несколько высших военных и еще люди с серьезными лицами, которых я не узнал. Вдоль стен стояли ряды кресел, в которых сидели очень торжественные и, очевидно, очень ученые люди.
— Хортон, — произнес Государственный секретарь очень медленно, вежливо и не волнуясь (он никогда не волновался), — что ВЫ здесь делаете? Я думал, вы уехали.
— Я уезжал, — ответил я, — кажется, это было так давно…
— Вы, конечно, слышали о Филиппе?
— Да, слышал.
Генерал снова вскочил. В отличие от Государственного секретаря он был очень вспыльчивым человеком.
— Если Государственный секретарь объяснит мне, — взревел он, — что происходит…
Стук в дверь продолжался, он становился все громче. Похоже, парни из секретной службы пустили в ход столы и стулья, пытаясь открыть ее.
— Это не совсем обычно, — спокойно сказал президент, — но, поскольку джентльмены уже здесь, я полагаю, что у них есть для этого какая-то причина. Думаю, нам следует выслушать их, а потом вернуться к своим делам.
Конечно, все это было нелепо, и мной овладело такое чувство, будто я не покидал Землю Воображения, будто я все еще там и что этот кабинет с президентом и другими людьми — не более чем сцена из представления.
— Вероятно, вы — мистер Хортон Смит, — обратился ко мне президент, — хотя вначале я не узнал вас.
— Я уезжал рыбачить, мистер президент, — объяснил я, — и мне некогда было даже переодеться.
— О, мы здесь не очень придерживаемся церемоний, — ободрил президент. — Но я не знаю вашего друга….
— Не уверен, сэр, что он мой друг. Он утверждает, что он — Дьявол.
Президент серьезно кивнул:
— Я так и думал, хотя это кажется невероятным. Но что ему здесь нужно?
— Я пришел, чтобы поговорить о деле, — пробасил Дьявол.
Министр торговли спросил:
— Об этих неполадках с машинами?..
— Но это недоразумение! — возразил министр здравоохранения, образования и социального обеспечения. — Я сижу здесь, вижу все и говорю себе, что это невозможно. Даже если Дьявол бы и существовал в действительности… — Он повернулся ко мне. — Знаете ли, мистер Смит, так нельзя.
— Я знаю, — согласился я.
— Я согласен, что все это происшествие очень необычно, — заявил министр торговли, — но мы находимся в необычной ситуации. Если у мистера Смита и его верного друга есть какая-то информация, мы обязаны их выслушать. Мы выслушали уже множество людей, включая каких-то друзей-ученых, — он жестом указал на сидящих вдоль стены. — И все, что мы услышали, сводилось к тому, что происходящее совершенно невозможно. Научная общественность заверила нас, что все это нарушает законы и что ученые сбиты с толку. А инженеры утверждают…
— Но Дьявол! — взревел звездный генерал.
— Если он Дьявол, — уточнил министр внутренних дел.
— Друзья, — устало прервал их президент, — некогда глава государства во время войны, когда его упрекнули, что он ведет переговоры с иностранцами, ответил: «Если понадобится, я буду иметь дело с Дьяволом». А сейчас другой президент не откажется от разговора с Дьяволом, если это поможет решить проблему. — Президент взглянул на меня: — Мистер Смит, можете ли вы объяснить, что происходит?
— Мистер президент, — возразил министр здравоохранения, — это просто трата нашего времени. Если пресса узнает хоть что-нибудь о том, что происходит здесь…
Государственный секретарь фыркнул:
— Им от этого будет мало толку. Что они могут сделать? Все коммуникации прерваны. И во всяком случае, мистер Смит — представитель прессы, и если он захочет, нам удастся сохранить тайну.
— Напрасно тратим время, — оборвал его генерал.
— Мы все утро напрасно тратим время, — согласился министр торговли.
— Я потратил его больше, — уточнил я. — И могу объяснить, что происходит, но вы не поверите ни одному моему слову.
— Мистер Смит, — вступил в разговор президент, — мне не хотелось бы вас упрашивать…
— Меня и не нужно упрашивать, сэр! — выпалил я.
— Тогда, может быть, вы и ваш друг присядете к столу и расскажете нам, для чего вы пришли сюда?
Я прошел через комнату к столу.
Дьявол, возбужденно размахивая хвостом, побрел за мной. Стук в дверь прекратился.
Шествуя к столу, я чувствовал, что в спине у меня скоро появятся дыры от испепеляющих взглядов сидящих за столом.
«Боже, — подумал я, — что за положение — оказаться в комнате вместе с президентом, его кабинетом, боссами из Пентагона, многочисленными учеными и советниками…»
Раньше я думал, как мне отыскать в Белом Доме человека, который согласился бы выслушать меня. И вот они все согласны внимать мне — не один человек, а полная комната, — я испугался до смерти. Министр здравоохранения и генерал уже высказали свое отношение, остальные пока молчали, но я был уверен, что вскоре и они присоединятся к ним.
Я придвинул к столу стул, и президент попросил:
— Расскажите нам все, что знаете. Я видел вас несколько раз по телевидению и думаю, что вы сумеете сделать ясное и, несомненно, интересное сообщение.
Я колебался, не зная, с чего начать, как в кратчайшее время рассказать им о том, что случилось со мной за последние дни? И вдруг неожиданно понял — мне нужно представить себе, что я стою перед микрофоном, перед камерой и что занимаюсь тем же, чем занимался последние годы. Да и так мне придется нелегко. В студии у меня всегда было время приготовиться, а в трудных случаях мне бы помог сценарий. Здесь же я предоставлен себе, и мне это не понравилось. Но ничего не оставалось делать.
Все смотрели на меня, и я знал, что большинство из них очень разгневаны. Многие раздражены, а некоторые испуганы.
— Кое-что из моего рассказа, — начал я, — можно доказать и проверить. — Я взглянул на Государственного секретаря. — Например, смерть Филиппа. — Я увидел, что Госсекретарь не удивился, но, не давая ему возможности что-либо произнести, я продолжил: — Однако большую часть моего рассказа проверить нельзя. Я расскажу вам правду. А уж вы решите, верить мне или нет…
Теперь, когда я уже начал, продолжать стало легко. Я представил, что нахожусь не в кабинете президента, а в студии и что, когда я закончу рассказ, аппаратуру выключат — и я освобожусь.
Все сидели и слушали, хотя иногда начинали беспокойно ерзать на стульях, будто собирались прервать меня. Но президент поднимал руку, успокаивал их, и я продолжал говорить. Я не следил за временем, но думаю, что мой доклад занял не более пятнадцати минут. Я излагал самую суть, отбросив все, кроме основного.