Дождик продолжал мелко моросить. По дороге к общежитию мокрые ветки кустарников цеплялись за одежду, но студент не обращал внимания на то, что одет в легкую рубашку. Он злился на непогоду, на Свету, на Аркадия Дмитриевича, на шефа. Нет, не то, это частности. Он вдруг осознал, что занимается не тем и находится не на том месте. Этот кризис начался не сейчас, а зрел все последние годы. Чем больше он узнавал окружающую жизнь, тем более она вступала в противоречие с догматами поведения, которые внушали с детства. «Цель вашей жизни – упорная работа на благо общества» – говорили в школе. «Мы строим коммунизм – высшую фазу развития человечества» – четвертый год утверждают на комсомольских собраниях в университете. Но стоит оторваться от учебников и посмотреть по сторонам, как окружающая действительность начинает бить по глазам противоречиями книжной и реальной науки. Страна не приближалась к изобилию, а все более отдаляется от него. Руководители этого процесса не могли не замечать, но врут на каждом шагу, потому что изменить что-то в рамках коммунистической идеологии невозможно. Сергею, как рядовому «строителю коммунизма» оставалось закрыть глаза на противоречия. То есть приспособиться, как делали все, или пытаться выбиться в руководители. Но сейчас оба эти пути были тупиковыми. Приспосабливаться было не к чему, так как коммунистический строй трещал по всем швам и не мог обеспечить приличным пайком его строителей. А чтобы пробиться во власть, нужны были связи. Да и не любил Голубев управлять людьми.
Он постоял около дерева рядом с общежитием, не обращая внимания на дождь. Между корней сосны валялись хлебные корки, но белка, для которой предназначался этот корм, не спешила вылезать из укрытия. На стене общежития написан лозунг «Перестройка – веление времени!». Восклицательный знак кто-то исправил на вопросительный. Сергей топтался около входа в общежитие, когда неожиданно дождь прекратился. Тучки разбежались, в просвет выглянуло солнце. Настроение несколько улучшилось. И тогда он вспомнил о предложении Алексея Куркина. Теперь в Академгородке его ничто не держало. По научному коммунизму будет двойка, поэтому на семинары можно не ходить. Диплом он может делать где угодно, там сплошная математика, была бы бумага и карандаш. Или на компьютерах, которыми торговал Алексей. А они в Москве. Значит, надо ехать в столицу.
Внезапно приняв решение, он развернулся и отправился в контору Алексея. К сожалению, того не оказалось на месте. Секретарша сообщила, что председатель кооператива в командировке в Улан-Удэ. Но, если он хочет ехать в Москву, даст телефон. Но ехать придется за свой счет – без шефа она не может выдать командировочные. Голубев записал телефон и отправился в общежитие паковать вещи.
– Ну ты и дурак, – сказал Василий, как вернулся с семинара. – Зачем ссориться с властью? Абсурд. Тебе что, жить надоело?
– Так – надоело. Шефу на астрофизику наплевать, ему бы только зарплату побольше. Чтобы было, как заведено, без лишней суеты.
– Отнюдь. Так значит, дело в шефе?
– И в нем тоже. Может, он и хочет поддержать молодую смену, да не может: денег нет. А этому Аркадию на пенсию надо было лет десять назад.
– Не вижу логики. На кухне одно говорим, на людях – другое. Подчиняйся правилам и будешь нормально жить. Ты что, революцию решил устроить? Абсурд!
– Да ну, ты скажешь, – ответил Сергей, обдумывая, что ему понадобиться в Москве. Скоро зима, надо бы теплые вещи взять, но нет подходящего чемодана. – Причем тут революция? Раньше партия хоть придерживалась ленинской идеологии. А послушай теперь, что они говорят: надо поддерживать частную инициативу, возрождать предпринимательство. А когда кто-нибудь пытается это сделать, люто ненавидят. Знаешь, за что? Знают, что новые буржуи заберут у них власть. И поэтому натравливают народ на кооперативщиков, якобы они и есть причина той разрухи, в которой находится страна.
– А может у причины другое имя: Света?
– Это – тоже. Она теперь с Михаилом.
– Это тот комсомольский лидер, у него еще папа – большая шишка в горкоме?
– Ну да, но я не думаю, что из-за этого. Хотя… Ты же сам говорил, что женщине нужен добычливый мужик. Вот я и поеду на заработки.
– А диплом?
– А что диплом? Сдавать через год, написать где угодно могу.