Да… тяжелый случай. Мало того, что дамочка не совсем адекватна, но, похоже, не в состоянии уразуметь всю серьезность ситуации: что действовать надо предельно четко и слаженно и сосредоточиться только на предстоящей «операции». Ведь мы собираемся совершить противоправное действие, с юридической точки зрения.
Еще один умник, Фабио; не люблю я этих парней с хвостиком. На вид года двадцать два, приятель Роберта, загорелый блондин с накачанным торсом. Его прихватили на тот случай, если потребуется помощь, физическая, разумеется. С мозгами у юноши плоховато. Прямо в аэропорту врезаться физиономией в столб с указателем — это же надо уметь! Хотел на лету поймать ключи от машины, которые Роберт подбросил слишком высоко. Зачем — сия тайна велика есть.
Роберт (он же Роб или Робби) — благоверный Ивонны и братец Рут. Массивный детина, потянет фунтов на двести (жирноват, конечно). Ему двадцать восемь, физиономия круглая, как я понимаю, засиделся в детстве, любит подурачиться, весь какой-то жеваный, нечищеный. Похоже, еще не сориентировался: его задача — быть на подхвате, а он почему-то решил, что он тут самый главный. Не представляю, что у него на уме, любит повторять «заметано» и «нет проблем». Особого доверия не вызывает.
И, наконец, мой коллега и кореш Стен Микл, единственный, от кого я рассчитываю услышать что-то осмысленное. Уже разменял сороковник, кожа как у альбиноса, совершенно не переносит солнца. За те два года, что мы не виделись, покруглел еще больше, стал похож на куклу-неваляшку.
Поначалу я пытался воспротивиться этому самодовлеющему разгильдяйству и нежеланию утруждать мозги. Терпение мое лопнуло в тот момент, когда Ивонна собралась плюхнуться ко мне на колени. Оказывается, эти миляги не сообразили, что в машине все не поместятся.
— Знаете, я лучше на такси.
— О-о не-ет, — нежно проворковала Ивонна. — Фабио, ну-ка вылезай. Доедешь на такси.
Сердобольный Стен, обтерев платком потный лоб, сам вызвался доставить Фабио с его сломанным носом в больницу, а к мотелю он подъедет позже.
— Вы в каком решили заночевать? — спрашивает он.
— Да, в каком? — интересуется Роберт, поскольку он как-никак за рулем.
Ответить не смог никто. Выяснилось, что Ивонна ничего заранее не заказывала, так как «этих мотелей столько, и такие все уютные, я прям не знала, какой вам больше понравится, мистер Уотерс».
Вот тогда мне и нужно было уйти. Пока они препирались насчет мотеля, выгружая из тележки мои чемоданы. Бежать от этой стаи мартышек назад, на ближайший рейс в Америку. Но я почему-то стою здесь, окруженный этой малахольной семейкой, стою на огромной, продуваемой ветром автостоянке. И — странная штука! — то ли из-за жары, то ли из-за усталости, то ли из-за еще какой хреновины, их суетливая бестолковость неодолимо меня расслабляет. Будто я угодил в плотную вязкую пелену облаков. Зачем напрягаться, что-то доказывать, раз тебя все равно не слушают? Ловлю себя на мысли, что это абсурдное мельтешение мне даже нравится. Примерно то же самое испытываешь, качаясь на волнах, когда непонятно, где низ, где верх, просто отдаешься им во власть. Но когда выскакиваешь из воды, все сразу становится на свои места — и небо, и берег. Я чувствую легкое головокружение, и даже возбуждение, отчасти эротическое…
Дьявольщина! Одергиваю себя — это уже извращение. Так-так, начались какие-то сдвиги, не успел приехать. Очнувшись, нахожу взглядом Стена.
— А где же наш Колин, наш закаленный в битвах за души боец?
Стен смущенно отводит глаза. Но от меня так просто не отделаешься.
— Где Колин?
— У него несчастье.
— Так-так…
Теперь я окончательно понял: все летит к черту, все наши лихие планы. Стен начинает рассказывать, что там, у Колина, стряслось, при этом ему приходится напрягать связки, чтобы переорать ревущий за нашими спинами грузовик. До ушек Ивонны долетают слова «потерял» и «мать», и это фатальное словосочетание вызывает шквал эмоций.
Она замирает как громом пораженная, потом бросается к нам и срывающимся голоском начинает причитать:
— О боже! Нет, Стен, ничего не надо говорить, умоляю! Так что там случилось?!
— У Колина умерла мать.
— Не может быть… она серьезно болела, да? О-божемой-божемой, и чем же?
— Значит, Колин отпадает? — Я бесцеремонно вклинился в разговор.
— К сожалению, да.
Я оттащил его в сторонку.
— Стен, старичок, мы же по уши влипли. Понимаю, ситуация неординарная, но все же некоторые правила для меня — закон. Я работаю только в паре с опытным помощником. Наверное, у тебя есть запасной вариант?