Перед тем как шагнуть в портал, Семеновна повернулась и ожгла нас взглядом.
— Ну, погодите! — она это сказала так, что мне искренне захотелось забиться под кровать и кричать оттуда «Мама!!!». Впрочем, веселье, нахлынувшее на меня, вновь взяло свое, я обнял Митрича за плечи, и направился к порталу, голося во все горло:
Главное — попасть в линзу портала, главное — не промазать…
Большие люди были невысокого роста, кругленькие и пузатенькие. Их было двое — и они очень походили друг на друга. Оба в хороших черных костюмах, примерно одинакового роста, оба лысоватые. Всех и отличий — что у одного был носик уточкой, а у другого — классический римский шнобель. Позади, впрочем, стоял третий, высокий, худой и костистый, с лошадиным лицом, но он был явно подчиненным и на авансцену не лез.
Самое удивительное — мы почему-то оказались в библиотеке. Да, очень богатой, очень стильного интерьера, но все-таки — библиотеке. По крайней мере, количество бумажных книг вокруг внушало именно эту мысль. Да и лампы с зеленым абажуром на столах для посетителей как бы намекали[34]. Странно. Я думал, что в учебных заведениях для мажоров бумажные книги окончательно ушли в разряд экзотики для любителей «теплого лампового звука[35]».
— Здрасти — зачем-то сказал я пузанчикам, молча и пристально разглядывающим нашу компанию. Никто мне не ответил.
Уточка вдруг принюхался и поинтересовался:
— Вы что — пили, что ли?
На сей раз отмолчались мы. Мы с Митричем уткнулись взором в пол, Андрюшка позеленел еще сильнее, хотя казалось бы — куда больше? Девушки прожигали нас взглядами.
— Прэлестно, прэлестно… — обладатель римского носа грассировал совсем не по-римски. — Они эщё и алкоголики… Не пэребор, Илья Семеныч?
— Напротив, Владимир Иванович, именно то, что надо. Вы, как директор колледжа, должны понимать, что выходки, подобные демаршу Яковлевой и Слынько, должны пресекаться самым суровым образом! Воли вы им много дали, вот что я вам скажу, Владимир Иванович! Разбаловали контингент! Мы, родители, платим вам немалые деньги совсем не за то, чтобы наши дети ходили здесь на головах и вытворяли кто во что горазд, без руля и без ветрил[36]! Классическое образование — это прежде всего порядок и дисциплина, причем очень жесткий порядок и суровая дисциплина! И вы знаете, что другие родители полностью поддерживают меня в этой позиции! Да-с! Знаете, как раньше говорили, отдавая ребенка в учение? «Мясо ваше, кости наши». По смыслу — бить его можете сколько угодно, но кости не ломайте, калечить нельзя! Почему в английских закрытых учебных заведениях все по струнке ходят вне зависимости от титулов, происхождения и денег родителей? Потому что там знают толк в воспитании, потому и создали империю, над которой никогда не заходит солнце! И наши предки, которые одну шестую суши на планете под себя подгребли, тоже, знаете ли, розог при учебе не считали! Вот взять мою Светлану — есть у вас к ней претензии? Нет! А знаете, почему? Потому что я ее с малых лет…
Стоявший позади Лошадиная Морда, пользуясь тем, что толстячки его не видят, закатил глаза, состряпав выражение лица в стиле «Ну вот, началось…».
Митрич хрюкнул.
Уточка осекся и подозрительно посмотрел на Митрича.
Воспользовавшись паузой, стушевавшийся[37] потомок Марка Аврелия[38] торопливо зачастил. Настолько торопливо, что даже грассировать перестал:
— Вы абсолютно правы, Илья Семенович, это прекрасный выбор. И я очень благодарен вам — и не только за все то, что вы делаете на посту председателя Попечительского Совета колледжа, за все наши совместные проекты с «Альтернативным миром», нет, не только! Вот именно за то, что вы даже в таких мелочах считаете себя должным принимать личное участие! Вот если бы все родители были бы такими же активными, вовлеченными и нестандартно мыслящими! Это было прекрасное решение — не запрещать их дурацкое требование бесплатных тренеров, а высмеять его, довести до абсурда! И ваш Александр сделал прекрасный выбор — вы только посмотрите на них, это же… — директора просто передернуло от отвращения. — Я, пожалуй, воздержусь от эпитетов, мы все-таки в детском учебном заведении. И, думаю, мы даже выпишем Александру небольшую премию…
— Саня, сцуко! — одними губами прошептал Митрич, — Он это все специально устроил!
34
Лампы в главной библиотеке страны, знаменитой «Ленинке» (ныне — «Российской государственной библиотеке») всегда с зелеными абажурами, это незыблемая традиция. Меняются правители, государственный строй и века, но лампы всегда зеленые.
35
Интернет-мем, посвященный эпидемии сумасшествия, косившей ряды меломанов в последней четверти двадцатого века. Заболевшие безумцы утверждали, что только усилители на лампах дают музыке какой-то особенный «теплый ламповый звук», который никогда не дадут усилки на транзисторах. Мем служит для обозначения слишком увлеченных любителей ретро, и применяется в самых разных сферах. Так подкалывают и ненавистников цифровой музыки, и читателей, уверенных, что электронные книги никогда не заменят бумажные и т.п.
36
«Без руля и без ветрил» — строки из поэмы «Демон» М. Ю. Лермонтова, ставшие поговоркой. Выражение стало крылатым благодаря опере «Демон» Антона Рубинштейна. Позже классическое исполнение этой арии Федором Шаляпиным широко разошлось на патефонных и граммофонных пластинках, что изрядно добавило известности этому выражению. «Ветрило» древнерусское слово, обозначающее «парус».
37
Кстати, слово «стушеваться» придумал Федор Михайлович Достоевский. И всю жизнь очень гордился тем, что обогатил лексику русского языка, пусть и на одно только слово.
38
Марк Аврелий Антонин — образец классического римлянина, римский император из династии Антонинов, философ, представитель позднего стоицизма. Последний из так называемых «пяти хороших императоров», о которых вы, если захотите, прочитаете самостоятельно.