Не забыть тот день, когда надежный человек привез из Ярославля, где находился Северный комитет РСДРП, несколько экземпляров «Искры». Замечательная газета, первая русская, марксистская, с многообещающим поэтическим девизом: «Из искры возгорится пламя».
Колония ссыльных торжествовала. Подпольщики развернули пропаганду материалов «Искры». Но этим далеко не исчерпывалась задача ссыльных. Куда важнее другое — организовать транспортировку газеты. Для колонии это не новый вопрос. О нем думали еще тогда, когда определилось, что газета будет выходить за рубежом. Именно с этой целью Петров, будучи ссыльным, с разрешения властей целый сезон плавал в Норвегию машинистом торгового судна. Изучив возможность провоза «Искры» по этому пути, он твердо заявил:
— Вполне подходит. И лучше всего через норвежский порт Вардэ, откуда вывозятся сельдь и рыбий жир.
Ленин поддержал этот вариант. Редакция «Искры» сообщала из-за границы, что если архангельский путь устроится, то за ней дело не станет. Несколько позже Владимир Ильич определял всю важность намеченного предприятия: «Вообще весь гвоздь нашего дела теперь — перевозка, перевозка и перевозка. Кто хочет нам помочь, пусть всецело наляжет на это»[6].
На пароходы, курсировавшие в Норвегию, Архангельский партийный комитет устроил своих людей. Газету прятали за корабельной обшивкой, в бункерах с каменным углем, в ящиках для цепи якоря. Однако это было связано с большим риском.
Поэтому разработали и другой вариант — транспортировку с помощью недавно созданного кооперативного общества. Оно должно было начать торговлю рыбьим жиром, закупая его в Вардэ и доставляя своим транспортом. Приобрести пароход рабочее общество оказалось не в состоянии, но парусник ему был под силу. Команду укомплектовали из подпольщиков, нашелся и опытный капитан, уже ходивший в заграничное плавание.
Одновременно с подбором людей решали технический вопрос — как укрыть газету от полицейских ищеек. По предложению Петрова распаяли шов одной из бочек, в которых перевозили жир, приварили внутри «карман». Ощупав его, Александр Карпович довольно погладил бороду. Теперь сюда можно класть газету, закупорив «карман», перед тем как наполнять бочку жиром. Надежное укрытие! Руководитель политссыльных Н. В. Романов похвалил Петрова за выдумку.
— Конечно, не такой транспортировки достойна «Искра», — с грустью сказал он. — Да что поделаешь, коль царизм считает ее своим грозным врагом.
Быстро оборудовали с десяток бочек, и судно-парусник пошло в первый рейс. С каким нетерпением ждало подполье его возвращения, сколько тревог и волнений было пережито! И как же велика была радость, когда узнали, что все прошло успешно! Освободившись от груза, парусник снова устремился в Норвегию, а в Ярославль повезли ленинскую «Искру», откуда она пойдет по северным губерниям и дальше — на восток, запад, юг. Читателям и в голову не придет, какое необыкновенное путешествие совершает газета в бочках с рыбьим жиром.
У Петровых родилась дочь. Поздравляя жену, Александр взволнованно сказал:
— Ровесница ленинской «Искры». Если бы можно было крестить без священника, назвали бы ее Искрой.
Из Казани пришла грустная весть: полиция разгромила партийный комитет. Петров не находил себе места, думал, как восстановить большевистскую организацию, и, в связи с окончанием срока ссылки, отправился туда.
Первая разлука с женой. Он понимал, что ей будет нелегко — ждали второго ребенка, и был глубоко тронут стойкостью и мужеством Шуры-Снежинки. Не заплакала при проводах, лишь печальным взглядом просила быть осторожным, словно предчувствуя беду.
В Казани Александр не успел много сделать — призвали в армию, отправили на японский фронт. Но подпольщик — всюду подпольщик. Он энергично повел антивоенную агитацию среди солдат, попал на скамью подсудимых — посадили в тюрьму.
Вернулся в Архангельск после поражения первой русской революции, когда с дочкой Катей уже играл сын Володя. Снежинка к тому времени тоже стала подпольщицей. Александр Карпович пришел в изумление, когда узнал, что она в 1907 году спасла архивы, деньги и даже оружие Архангельского подпольного комитета партии.
— Какая же ты у меня умница!
Шура счастливо улыбнулась:
— С кем поведешься, от того и наберешься, родной мой!
За эти годы судьба сводила и разводила его с Сапрыгиным, которого полиция то в ссылку отправит, то в тюрьму бросит. Работал он слесарем на казанском пороховом заводе, писал корреспонденции в «Правду» и местные газеты. Последний раз они встречались в пятнадцатом году. Тогда у Сапрыгина закончился срок ссылки, но порадоваться не пришлось. Жена его, не выдержав мук жизни, тяжело заболела и скончалась.