— Двух зайцев разом хотели убить, паразиты: солдат усмирить и рабочих запугать. Не вышло!
Он рассказал Сергею о возмущении рабочих. Союз металлистов не побоялся принять решение: требовать восстановления Совета рабочих и солдатских депутатов «как выявителя воли пролетариата».
— Вот какие бесстрашные наши рабочие!
— Да-да, Карл Иоганнович. Ведь знают же о приказе военных властей. Еще генерал Пуль объявил: жестоко карать забастовщиков, вплоть до смертной казни. Знают и не боятся.
Зашла Эмилия Звейпиэк. Давно не видевший ее Сергей удивился. Одета броско. Завитые волосы выбиваются из-под цветастого платка, в ушах цыганские серьги- кольца с золотым отливом. Кто подумает, что она в партии большевиков? Не перебарщивает ли? Не слишком ли приметна среди прачек американского Красного креста?
— Миля, расскажи, как подлецы-убийцы чувствуют себя после расстрела солдат, — попросил Теснанов.
— Была я в столовой у Ани. Пьяные офицеры одобряли расправу. Аня говорит, что лишь немногие задумались и молчат. А мои америкашки пошумели. На пулеметчиков накинулись, что в грязное дело ввязались, те не сразу, но осознали «свою вину» и вместе со всеми стали ругать англичан, валить все на них.
— Листовка подействовала?
— По-моему, да. Они нашли ее в тот же день.
Речь шла о листовке на английском языке, недавно доставленной разведчиком с советской земли.
— А как с письмом товарища Ленина?
— Ходит по рукам. Вижу, группируются солдаты и так горячо обсуждают!
— Очень приятно! — Теснанов крепко пожал руку Звейниэк и после ее ухода сообщил Сергею, что оба экземпляра письма он передал Терехину.
(Пройдут годы, и поэт Иван Молчанов напишет об этом так:
На другой день Закемовский встретился с Петровым и твердо заявил, что нужно покарать виновников расстрела.
Александр Карпович, как и Теснанов, не разделял его мнения.
— Но разве можно все это безропотно терпеть?! — возмущался Сергей.
— Ты прав, — охлаждал его пыл Петров. — Вопрос — как мстить? Представь, распространением письма Ленина мы принесем врагу куда более серьезный урон, нежели убийством одного-двух генералов. Кстати, надо бы список павших составить[7].
Со смутным чувством возвращался Закемовский домой. Морозный ветер, вихривший сугробы на улицах, остудил его, и он вспомнил, что забыл сообщить Петрову о переезде на новую квартиру.
А на следующий день, ожидая, по обыкновению, запаздывавшую газету «Рабочий Севера», вдруг узнал, что она закрыта властями. Достукались меньшевички!
Обрадовался свободному вечеру и поспешил к Изюмову, который через Склепина попросил его зайти. Наверно, приготовил пропуска. А может, что-нибудь другое?
В кабинете Сергей заметил взволнованность Михаила, который тут же, без предисловий объявил, что добровольно вступает в маршевую роту. У Сергея от удивления расширились глаза.
— За гибель солдат будем мстить там, — указал Изюмов на юг рукой и пояснил, что поставил себе задачу распропагандировать роту, но не в казармах, а на передовой позиции.
Как ни жаль было расставаться с товарищем, Сергей от души одобрил выбранный им дальнейший путь.
— Возьми-ка мой подарок, — шутливо сказал Изюмов, протянув пачку пропусков. — Ну а если еще понадобятся, то знаешь, к кому тут можно обратиться... Группа военконтроля по-прежнему будет считать себя секцией подполья и не ослабит активности.
Они тепло распрощались, пожелав друг другу успехов в общей борьбе.
Долго Сергей не мог уснуть в ту ночь, взволнованный решением Изюмова. С какой охотой и он ушел бы сейчас на фронт, чтобы мстить за погибших солдат, помогать Красной Армии. Но нельзя ему пока брать винтовку в руки — представитель ЦК призвал его действовать без оружия. Заснул с мыслью о том, что надо умерить свои ратные порывы. Ведь линия фронта, пусть и незримая, но требующая не меньше смелости, чем под оружейным огнем, проходит для него здесь, в подполье. «Невидимые герои», — вспомнилась фраза Теснанова.
В ту ночь не спал и американский поверенный в делах, мучаясь над составлением неприятного донесения в Вашингтон: «Большевистская пропаганда стала особенно активной в последнее время. Она также направлена на то, чтобы оказать влияние на американские войска и создать среди них неприязнь в отношении англичан, в чем, к сожалению, большевики действуют не без успеха».
7
Так случилось, что имена павших солдат, казалось, были утрачены. Лишь через 40 лет члены исторического кружка архангельской средней школы № 14 под руководством преподавателя В. Н. Пузина восстановили их. Это — П. А. Пустошный из Глинника, Е. И. Миронов из Лодьмы, П. П. Сынков из Лаи, В. М. Яковленков из Конецдворья, М. П. Анкудинов из Вагино, Н. Ф. Вологдин из Лисестровья, Н. А. Хвиюзов и Н. П. Дорофеев из Бакарицы, К. А. Мосев из Княжостровья, Г. А. Ермолин и А. С. Колагриев из Неноксы, В. И. Окладников из Мезени и П. И. Воробьев из Шенкурского уезда.