Вместе с агентурными разведчиками агитбойцы действовали на всех участках, стараясь проникнуть в белогвардейские полки. Крепкое ядро сложилось в 6-м полку, стоявшем в районе Обозерской. Влияние инициативной группы обещало здесь вылиться в куда более крупное дело, чем восстание Дайеровского батальона.
И вдруг в самый ответственный момент матрос-большевик С. Ф. Медведков, солдаты Александр Телятьев, Евсей Анисимов, Леонтий Ермолин и Иван Мызгин были схвачены.
Никому не пришло в голову, что провал — результат доверчивости одного из активистов, недавно заболевшего и отправленного в архангельский госпиталь. Словоохотливому соседу по койке, поделившемуся подробностями своей подпольной работы в городе, он назвал имена руководителей будущего восстания в полку, не подозревая, что это был агент контрразведки. Получив нужные сведения, генерал Марушевский на самолете отправился в Обозерскую, понимая всю опасность выступления 6-го полка: железнодорожное направление — ворота в Архангельск.
Одновременно он послал приказ командиру 5-го полка, действовавшего на Онежском участке, направить в Обозерскую одну надежную роту.
Между тем подпольная работа в войсках не прекращалась. С первых дней интервенции Федор Зыков через Онежский участок с листовками доходил до Чекуево и Архангельска, забирал здесь, в Архангельске, сведения у Ани Матисон. Он создал целую сеть агентов в деревнях и воинских частях. Контрразведка тщетно искала его, обещала крупное вознаграждение за поимку «преступника».
Зимой по онежским лесам начал совершать рейды агитотряд Петра Агапитова. Он доставлял листовки в близлежащие деревни и в город Онегу. Отсюда их переправляли в Архангельск. Впоследствии контрразведка все же раскрыла явочные квартиры.
Немало солдат-агитаторов из 5-го полка было брошено в тюрьмы и расстреляно за распространение листовок. Но на место павших вставали новые. Наиболее активная группа сложилась во второй роте, которую по приказу Марушевского направили на укрепление 6-го полка.
Поздно вечером эта рота, следовавшая из Чекуева, вошла в село Усолье. Утомленные переходом солдаты улеглись спать. Не до сна было лишь инициативной группе, насчитывавшей теперь до 20 человек. Они собрались в сарае. Разговор затянулся до полуночи. Все сходились на том, что надо поднять восстание. Но когда?
Приняли предложение унтер-офицера Александра Катышева: начать восстание без промедления, арестовать офицеров, вернуться в Чекуево, подняв 6-ю и 7-ю роты, захватить штаб полка. Тут же решили, кому произвести арест ротных офицеров. Быстро собрали солдат. Те одобрили действия инициаторов и избрали командный состав. Ротным был единогласно выдвинут Катышев, взводными — Лукин, Агафонов, Рогачев и Пятков.
Забрав подводы, груженные винтовками и патронами, двинулись назад. Выслали связных, чтобы они оповестили подпольщиков ближайших рот и пулеметной команды о происшедшем.
Было четыре часа утра. К подходу 2-й роты в двух других уже были арестованы офицеры. 6-я рота несла в Чекуеве тыловую службу полка. Во главе ее стал Павел Попов.
— Плохо, что штаб полка сейчас полупустой, — говорил он Катышеву. — Вчера офицеры праздник устроили, всю ночь пьянствовали, сегодня спят либо опохмеляются.
— Это как раз нам на руку! По квартирам легче брать.
Создали две группы: одна во главе с Кабиковым (полтора взвода и пулеметная команда) должна была захватить полковую связь и пристань. Другая — под командованием Шадрина (два взвода) — занять штаб, арестовать всех офицеров, где бы они ни находились.
Вместе с 6-й ротой действовала и 2-я. Операция заняла не более часа и прошла без единого выстрела. Многие офицеры с трудом приходили в себя, принимая арест за кошмарный сон. Командир полка Михеев вышел с полотенцем на плече и, щурясь от солнца, направился к речке. И тут как гром среди ясного неба: «Вы арестованы!»
Одновременно с русским штабом арестовали и английский во главе с полковником Лаури. Под охрану взяли 70 офицеров.
На площади, перед церковью, открыли короткий митинг. Три роты окаймили прямоугольник, в центре которого стояли руководители восстания. Прежде всего надо было выбрать командира.
— Предлагаю Василия Ефимовича Щетинина, как одного из зачинателей восстания, — подняв руку, произнес двоюродный брат Василия Никита Щетинин.
Все согласились. Каждый понимал, что положено лишь начало. Восстание произошло в глубоком тылу, в 70-80 верстах от передовой. Надо как можно дольше скрыть происшедшее в полку от белогвардейского командования, связаться с другими ротами, сообщить командованию Красной Армии.