— Ну? — строго спрашивает Алеша.
— Может, он и сам не знает, — упавшим голосом говорит Аня.
Над синими хмурыми глазами брови у Алеши взлетают от удивления.
— Кто не знает?
— Шофер… Какое расстояние он должен проехать на автомобиле.
Алеша вскакивает с табуретки. Взгляд его падает на лампу. Точным коротким движением он прикручивает фитиль. Потом засовывает руки в карманы и начинает ходить по комнате. Тень его мечется по бревенчатой стене. Алеша невысок и строен, а тень у него широкая и какая-то кривая, неуклюжая. Аня смотрит на тень.
— Почему ты не хочешь рассуждать, Аня? — грустно спрашивает Алеша. — Так ведь ты никогда не перешагнешь через класс.
Губы у Ани дрожат. Она прижимает кулаки к глазам. Слезы капают на раскрытый задачник и поливают автомобиль, который должен проехать неизвестное расстояние.
— Теперь заревела! — В голосе Алеши упрек, а жалости ни капли.
— Я… хочу рассуждать, — всхлипывает Аня. — А ты… — в эту минуту она терпеть не может Алешу за то, что он такой спокойный. Закричал бы на нее, разозлился, может быть, она тогда скорее бы поняла. — А ты… а ты… не так объясняешь. Не умеешь объяснять, так не берись…
От собственной несправедливости Аня испытывает отчаяние. Сквозь слезы она видит, как краска медленно заливает тонкую белую кожу на алешиных щеках.
— Ты забила себе в голову, будто ты глупая, — тихо говорит Алеша. — А на самом деле ты способнее многих. Поищи себе другого учителя, когда так!
Он снимает с гвоздя шапку, нахлобучивает ее и надевает пальто.
— Иди, иди, гордый! — бормочет Аня.
— Я гордый, а ты притворяла, — говорит он сурово, — потому что прикидываешься, будто не понимаешь, что если шофер твой едет по 65 километров в час, то он успевает проехать на 200 километров больше. И за то же самое время. А в один час он едет больше на 20 километров; значит, сколько же он часов ехал?
— Подожди! Подожди! — радостно кричит Аня. — Так ведь он, значит, десять часов ехал? И проехал 650 километров. Ой! Поняла! Ой!
— А лишние 50 километров отхватил. Забыла?
— Какие лишние? Ай! Ну, конечно! Алеша… — говорит она просительно. — Сними пальто…
Из-за занавески выходит анина мама. Конечно, она уже давно проснулась от их криков.
— Помирились? — спрашивает мама. — Ну, пейте чай теперь. Алешенька, садись, голубчик.
— Самый последний раз занимаюсь с капризами, — решительно говорит Алеша, снимая пальто. — И к следующему разу ты решишь пять задач этого самого типа.
— Она решит, она всё решит, — примирительно говорит анина мама и почему-то внезапно звонко смеется.
Алеша быстро взглядывает на нее и густо краснеет.
— Я не над тобой, Алеша, — поспешно говорит мама. — И не подумай! Я просто так… свое вспомнила.
Автомобили, путешественники, отвлеченные числа и десятичные дроби на время оставляют Аню в покое. Ей весело сидеть за столом с мамой и строгим Алешей и хочется думать о веселом.
— Какая девочка славная в той дружине, которая нам книги прислала! — болтает Аня. — Вот ты не был тогда на сборе — до чего жаль! Ее зовут Оля Хрусталева, ту девочку.
— Оля Хрусталева? — переспрашивает Алеша и внимательно смотрит на Аню.
— Ты чего? — спрашивает Аня.
— Так…
Он молча кончает пить чай, говорит «спасибо», прощается и уходит.
Аня вздыхает, прибирая со стола. Ох, этот Алеша! Аня-то ему постоянно рассказывает, как она хочет, чтобы поскорей папа приехал и как они с мамой ждут его — не дождутся. А он о себе никогда не говорит. Разве что о сестре Варе или о младшем брате Леньке что-нибудь расскажет. А больше говорит об арифметике, о книгах, о школе.
Глава шестая. Кто ищет, тот всегда найдет
Не надо терять надежды…
— Пока, к сожалению, ничем не могу вас порадовать, — сказала Ксения Семеновна Вихрова.
Лицо Сахарова помрачнело. Он облокотился на стол и тяжело вздохнул.
Раз в полторы недели, а то и чаще Иван Антонович заходил после работы в отдел розыска Гороно.
Всегда приветливая и ласковая, инспектор Ксения Семеновна подробно рассказывала ему о том, что делается, чтобы отыскать его сына. Но ничего утешительного сказать она до сих пор не могла. Казалось, Алеша Сахаров пропал бесследно.