Занятие германскими войсками юга России было совершено с поразительной смелостью и легкостью: большевистские банды часто бежали в панике от одних только слухов. Кто был в это время в Малороссии, тот, конечно, хорошо знает и помнит полное корректности и благожелательства отношение германцев к фактически покоренной стране. Их организаторские способности и склонность к порядку и законности сказались быстро и здесь. Государственный аппарат налаживался, восстанавливалась промышленность и торговля и одновременно с этим оказывалась широкая помощь беженцам из Советской России. Сколько спаслось таким образом русских, покинувших Родину из-за коммунистического террора и преследования!
Совершенно обратное было поведение Антанты, которая пассивно взирала на гибель тысяч людей и не принимала никаких мер, чтобы водворить порядок у своей верной союзницы России. Такого рода отношение «союзников» все более и более подрывало довериe к ним, и все те, кто искренно любил свою Родину, обращали взор в сторону Германии.
Весьма характерно и доказательно, как далеко зашло разочарование в «союзниках»: была перемена ориентации столь преданного Антанте П.Н. Милюкова, который открыто признал необходимость для антибольшевистских кругов искать сближения с Германией.
Противники германской оккупации Малороссии, главным образом крестьяне, указывали обыкновенно на массовые закупки и реквизиции продуктов продовольствия германскими военными властями, но дальнейший ход событий показал, что это было лишь требованием общей обстановки и избежать таковых не могли ни петлюровцы, ни большевики, ни, наконец, добровольцы. Разница же производства этих реквизиций была потом оценена крестьянством, и не в пользу последующих властелинов этого богатого края.
Обвинять германцев в реквизициях пищевых продуктов нельзя; надо вспомнить о том граничащим с голодом продовольственным кризисом, который был тогда у них, продолжавших еще отчаянную борьбу на Западном фронте. Последующее хозяйничание представителей Антанты в занятых генералом Деникиным областях далеко превзошло приемы германской оккупации, а ведь одни были – нуждающиеся враги, а другие – спекулирующие «союзники».
Не вина также Германии, что ей не удалось покончить с коммунизмом в России, ибо конец войны, отречение императора Вильгельма II, революция, «советизация» германских войск в Малороссии заставили их уйти, оставив поневоле население бандам Петлюры и большевиков.
Если же краткое пребывание германцев в Малороссии и наличие установленного ими порядка и законности не было использовано для борьбы против большевиков, то причиной этому был сам гетман, который в былое время прекрасно командовал лейб-гвардии Конным Его Величества полком, 1-й гвардейской кавалерийской дивизией и, наконец, 37-м армейским пехотным корпусом, но был совершенно не подготовлен для созидательной, государственного размера работы во вновь образованной Украине. Не сумел также бывший гетман подобрать себе соответствующих сотрудников и окружил себя неработоспособными людьми, в политическом же отношении людьми неверными. Все они пользы для общего дела не принесли, но, создав около гетмана атмосферу интриги и сплетен, напротив, губили всякое живое начинание. При таких обстоятельствах, конечно, и германцы были не в состоянии организовать что-либо солидное в Малороссии, могущее существовать самостоятельно, не опираясь на чужеземные штыки. Однако германцы, вынужденно покидая Малороссию, как мной было указано выше, предоставили возможность уехать из Киева в Германию всем желающим и таким образом спасли тысячи русских от преступных рук петлюровцев и большевиков.
Совершенно иначе, приблизительно в то же время и при аналогичных событиях вели себя «союзники». Одним из первых уроков союзнической поддержки был инцидент в Одессе, когда, после многих обещаний гетману Скоропадскому, а потом и Петлюре, «союзники» наконец высадились там и вскоре убедили местное население, что это уже только французы, а не германцы. Выступив, после долгих колебаний, с русскими добровольцами из Одессы, они в 40 верстах от города, под Колосовом, потерпели поражение от большевистских, повстанческих банд и бежали, оставив врагу свои танки и артиллерию. Погрузившись затем незамедлительно в Одессе на суда, они уехали в Константинополь, оставив на произвол судьбы доверившихся им добровольцев. Часть последних погибла, сдавшись на милость победителя, часть бежала в Румынию.