К группе тех явлений, которые могут быть лишь след-ствием чего-либо, но не объектом устремлений, относятся также здоровье и совесть. Если мы хотим иметь чистую совесть, это означает нашу неуверенность в том, что она у нас такова. Это обстоятельство превращает нас в фарисеев. А если мы делаем здоровье основной своей заботой, это значит, что мы заболели. Мы стали ипохондриками. Говоря о саморазрушении, которое заключено в стремлении к наслаждению, счастью, самоактуализации, предельным переживаниям, здоровью и чистой совести, я невольно вспомнил историю о том, как Господь предложил Соломону высказать любое свое желание. Подумав немного, Соломон сказал, что он хотел бы стать мудрым судьей своему народу. Тогда Господь сказал: "Хорошо, Соломон, я выполню твое желание и сделаю тебя мудрейшим из когда-либо живших людей. Но так как ты не думал о долгой жизни, здоровье, богатстве и власти, я дарую их тебе в придачу к тому, что ты попросил, и сделаю тебя не только мудрейшим из людей, но и самым могущественным из когда-либо живших царей". Таким образом, Соломон получил именно те дары, которые он не стремился получить специально.
В принципе имеет под собой основания утверждение А.Унгерсмы, что фрейдовский принцип удовольствия является ведущим принципом поведения маленького ребенка, адлеровский принцип могущества-подростка, а стремление к смыслу является ведущим принципом поведения зрелой личности взрослого человека. "Таким образом,-отмечает он,-развитие трех венских психотерапевтических школ может рассматриваться как отражение онтогенетического развития индивида от детства к зрелости" [14]. Такая последовательность основывается на том обстоятельстве, что на ранних стадиях развития мы не обнаруживаем проявлений стремления к смыслу. Но это затруднение исчезает, как только мы осознаем, что жизнь представляет собой временной гештальт и тем самым обретает целостность лишь при завершении жизненного пути. Поэтому определенный феномен может выступать для человека как конституирующий его специфичность и тем не менее проявляться лишь на относительно поздних этапах развития. Возьмем другую присущую только человеку способность-способность создания и употребления символов. Нет сомнения, что это специфически человеческая способность, хотя никто не видел новорожденного младенца, владеющего речью.
Я говорил, что человека интересуют не наслаждение и счастье как таковые, а те причины, которые их порождают. Это наиболее наглядно в ситуации несчастья. Представьте себе, что человеку, переживающему смерть любимого или любимой, предлагают успокоительные таблетки, которые могут принести ему облегчение от депрессивного состояния. Если не принимать во внимание случаи невротического эскапизма, мы можем быть уверены, что он откажется таким способом избавиться от своего горя. Он скажет, что этим ничего нельзя изменить, нельзя оживить того, кого уже нет. Другими словами, сохранится основание для депрессии. Если он не невротик, то волнует его именно основание, причина его депрессии, а не депрессия как таковая. Ему хватит реалистичности понять, что закрыть глаза на какое-либо событие не значит уничтожить само это событие. И, я думаю, ученый должен быть по меньшей мере столь же реалистичным, что и обыкновенный человек, и изучать поведение человека в контексте его предметной отнесенности.
Эмпирическое подтверждение концепции стремления к смыслу дают Крамбо и Махолик [15], которые утверждают, что "данные наблюдений и экспериментов склоняют в пользу подтверждения существования у человека описанного Франклом гипотетического влечения". Здесь, однако, встает вопрос, оправданно ли говорить о стремлении к смыслу в терминах "влечения человека". Я полагаю, что нет. Ведь если бы мы в стремлении к смыслу видели лишь еще одно влечение, человек вновь выступил бы как существо, стремящееся к сохранению внутреннего равновесия. В этом случае он бы реализовывал свой смысл ради того, чтобы удовлетворить свое влечение к смыслу, восстановить внутреннее равновесие. Тем самым он будет реализовывать смысл не ради него самого, а ради себя.
Но если и не соглашаться с принципом гомеостаза, представление первичного человеческого побуждения в терминах влечений было бы просто неточным описанием истинного положения дел. Непредубежденное наблюдение за тем, что происходит в человеке, когда он направлен на некоторый смысл, откроет нам фундаментальное различие между влечением к чему-либо, с одной сто-роны, и стремлением-с другой. Непосредственный жизненный опыт говорит нам, что влечения толкают человека, а смысл его притягивает, что означает, что всегда в его воле решить, хочет он или нет реализовать данный смысл. Таким образом, осуществление смысла всегда включает в себя принятие решения.
Итак, я говорю о стремлении к смыслу, чтобы предупредить его неправильное толкование в терминах влечения к смыслу. Использование мной этого термина ни в коей мере не обусловлено влиянием волюнтаризма. Рол-ло Мэй [16] справедливо утверждал, что экзистенциаль-ный подход вновь ставит принятие решения и волю в центр всей картины" и что с тех пор, как экзистенциально ориентированные психотерапевты "занялись проблемами воли и принятия решения как центральными проблемами психотерапевтического процесса", "тот камень, который презрели строители, встал во главу угла". Но я хотел бы добавить, что нужна осторожность, чтобы не вернуться к проповеди силы воли, к воспитанию волюнтаризма. Стремление не может возникнуть по просьбе, команде или приказу. Нельзя стремиться к стремлению. А чтобы обнаружить стремление к смыслу, необходимо выявить сам смысл.
Шарлотта Бюлер [1] считает, что "функционирование здорового организма обусловлено чередованием разрядки и поддержания напряжений". Я полагаю, что этому чередованию в онтогенезе соответствует аналогичное в филогенезе. В истории человечества также можно наблюдать периоды усиления и ослабления напряжения. Эпоха Фрейда была периодом напряжения, вызванного подавлением сексуальных проявлений в массовом масштабе. Сейчас мы живем в эпоху ослабления напряжения, и в частности в сексуальной сфере. Люди, жившие в англосаксонских странах, из-за господства пуританизма страдали от массового подавления секса особенно долго. То, что сделал для них Фрейд, превратило их в его пожизненных должников. Это чувство благодарности навеки вполне может объяснить во многом иррациональное сопротивление новым подходам в психиатрии, которые выходят за рамки психоанализа.
Сегодня люди избавлены от напряжения. Этим они обязаны прежде всего той утрате смысла, которую я описываю как экзистенциальный вакуум, или фрустрацию стремления к смыслу.
Во введении к материалам, изданным Университетом штата Джорджия, Бекки Лит задается вопросом: "Насколько отвечают сегодняшнему молодому поколению Фрейд или Адлер? У нас есть противозачаточные средства, освобождающие нас от возможных последствий сексуальной самореализации,--сегодня нет резона быть фру-стрированным и подавленным. И мы приобрели могущество-посмотрите, как чутко прислушиваются американские политики к настроениям масс людей моложе 25 лет, или посмотрите на Китайскую Красную гвардию. С другой стороны, Франкл говорит, что люди сегодня живут в экзистенциальном вакууме и этот экзистенци-альный вакуум проявляется главным образом в ощуще-нии скуки. Скука-вам это знакомо? Сколько вы знаете людей, жалующихся на скуку,-даже несмотря на то, что мы получили все, что можно, включая фрейдовский секс и адлеровскую силу? Спрашивается, почему? Может быть, ответ знает Франкл".
Конечно же, ответа у него нет. В конце концов, в зада-чи логотерапии не входит давать ответы. Ее действитель-ная роль-скорее роль катализатора. Об этом мне писал из Вьетнама молодой американец: "Я не нашел в Вашей философии ответа на мои вопросы, но Вы вновь запустили механизм моего самоанализа".
В какой степени образование поддерживает экзистенциальный вакуум и способствует отсутствию напряжения? Образование, которое основывается на гомеостати-ческой теории, руководствуется тем принципом, что к молодежи следует предъявлять как можно меньше требований. Это верно, что молодежь не должна подвергаться чрезмерным требованиям. Мы должны, однако, принимать во внимание то обстоятельство, что по крайней мере сегодня, в век общества изобилия, большинство людей страдают не от избытка, а от недостатка требований. Об-щество потребления-это общество с пониженными тре-бованиями, которое лишает людей напряжения.