В.Н. Базылев.
…В БОРЬБЕ ЗА СОВЕТСКУЮ ЛИНГВИСТИКУ:
ОЧЕРК – АНТОЛОГИЯ
Современная гуманитарная академия
Рецензент Мамонтов А.С., доктор филологических наук, профессор
Подписано в печать 14.01.14
Тираж 500 экз.
Москва 2014
Предисловие.
Нам нужна история советского языкознания
Составил от былинок
Рассказ немудрый сей…
Исследование истории «советской науки о языке» становится все более самостоятельным и актуальным жанром современной постсоветской российской лингвистики [7; 81; 92; 150]. Появление пока не очень большого количества публикаций по истории советского языкознания второй половины XX века – симптоматичное явление, так как они свидетельствуют, по словам Ф.М. Березина, «об утверждении самосознания лингвистики, о ее зрелости и росте» [113, с. 5 – 6; 28, с. 96]. Подведение «итогов» началось в конце XX века, в середине 90-х гг. [104; 121, с. 16 – 19; 158; 178]. В 1996 г. вышел первый номер «Московского лингвистического альманаха», также посвященный в основном подведению итогов в статьях Р.М. Фрумкиной «Куда ж нам плыть?», Е.Г. Борисовой «О „кризисе лингвистики“», Е.М. Брейдо «Между старым и неновым», А.Е. Кибрика «О „невыполненных обещаниях“ лингвистики 50 – 60-х годов» и др. [159, с. 67 – 82; 37, с. 226 – 228; 38, с. 229; 89, с. 230 – 233]. По рассказам А.К. Жолковского, одним из литературных мечтаний А. Мельчука было написать подлинную историю советской лингвистики, взяв за основу различные анекдоты из жизни лингвистов. Как-то раз он пересказал А.К. Жолковскому следующий диалог между создателем аппликативной грамматики Шаумяном и его учеником Е.Л. Гинзбургом:
«Гинзбург. Себастиан Константинович, я полагаю, что Ваша модель потянет не меньше, как на аксиомы Риманова пространства. – Шаумян (удовлетворенно покручивая ус). Да-а, а Вы мне не напомните, в чем… э-э… состоят аксиомы Риманова пространства, а то я что-то не вполне… э-э… удерживаю в памяти… – Гинзбург. Собственно… я… э-э… затрудняюсь, Себастиан Константинович» [73].
При всем том обобщающий труд по истории советского языкознания пока не создан. Напомню, что первые попытки подобного рода относятся еще к 50-м годам: в 1953 году опубликован проект «Очерков по истории языкознания в СССР», предназначавшийся для «широкого обсуждения» тиражом в 500 экз., не получивший однако дальнейшей разработки. Почти шестьдесят лет спустя, в 2012 году, опубликованы результаты одного очень, на наш взгляд, интересного исследования, проведенного в ИНИОН РАН: исследования документального потока в области лингвистики, а именно библио-метрический анализ микропотока научной литературы на основе указателя ИНИОН «Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Языкознание». Итог таков:
«Малоосвоенной и требующей серьезного переосмысления остается история отечественной лингвистики советского периода. Для этого полезными были бы указатели персонального характера, создающие основу для оценки вклада отдельных ученых в общелингвистическое знание» [54].
М. Полани, вслед за П.П. Сойреном, скажет:
«Современная лингвистика, к сожалению, привыкла жить без собственной истории. Это обстоятельство печально не только потому, что ведет к суживанию горизонта, но еще и потому, что создает риск постоянного переизобретения колеса» [132, с. 11].
Трудности, связанные с написанием истории советского языкознания, существуют и сегодня: тому есть три причины. Во-первых, нужна определенная историческая ретроспектива, которая позволила бы дать непредвзятую, идеологически и персонально нейтральную оценку тому, что вошло в фонд отечественной языковедческой мысли. Во-вторых, многие идеи, сформулированные в советском языкознании второй половины XX века, носили и носят спорный, дискуссионный характер. В-третьих, проблематика, разрабатывавшаяся в СССР на всем его огромном пространстве, столь разнообразна, что каждый аспект требует зачастую особого исследования. К обобщению достижений советского языкознания можно подходить либо с точки зрения разработки той или иной проблемы, либо с точки зрения обобщения успехов и неудач в изучении конкретного языка или целой семьи языков, распространенной на территории СССР.
В любом случае в системе нашего современного знания живут в той или иной мере достижения прежних эпох. Поэтому мы должны рассматривать их одновременно извне и изнутри, анализировать их структуры, постигать причины их достоинств и недостатков, сильных и слабых сторон. Не можем мы избежать при этом столкновения с парадоксом остраненности: мы – вне той эпохи; люди, которые пишут и вспоминают о ней сейчас, тоже вне той эпохи – «взгляд из угла М.Л. Гаспарова». В то же время они были в той эпохе. Книга воспоминаний Р.М. Фрумкиной так и называется – «Внутри истории» [161]. Наверное, такой парадокс благоприятствует исследованиям истории науки. Хотя это не безопасно – в буквальном, а не в метафорическом смысле. Вспомним классика[3]:
1
Все заголовки в книге носят не случайный характер, а являются аллюзией на конкретные тексты.