У читателей может возникнуть вопрос, что послужило поводом для неизбрания Эры Васильевны на должность руководителя созданной ею же кафедры современного русского языка, повлекшей ее болезнь и… Что же, вчитаемся в дело… В нем есть рекомендация кафедры, рекомендация партсобрания и партбюро (тогда это было обязательно), рекомендация аттестационной комиссии университета, подписанная первым проректором профессором А.В. Гайдой. Нет подписи декана. Почему? Между прочим, декан профессор Г.К. Щенников в октябре сам напомнил Эре Васильевне о необходимости переизбираться на новый срок и первоначально поддерживал ее кандидатуру. Почему он изменил свое решение?
На него повлиял визит группы преподавателей кафедры современного русского языка, ходатайствовавших о кандидатуре ВРИО заведующего, которой, вероятно, уже не хотелось расставаться с должностью.
Гурий Константинович ничего не стал скрывать от Эры Васильевны, поступил открыто, может быть, даже слишком откровенно: после партсобрания, на котором утверждалась характеристика Эры Васильевны и было принято решение о рекомендации Эры Васильевны к избранию на новый срок, он догнал Эру Васильевну в коридоре и у дверей кафедры сообщил ей, что не сможет в дальнейшем ее поддерживать, ибо три доцента кафедры, ее ученицы (он назвал фамилии) не хотят ее переизбрания и предпочитают кандидатуру недавно утвержденного молодого доктора наук (Эра Васильевна всячески поддерживала и выдвигала этого доктора), за которым они видят будущее. Он добавил, что идеи Эры Васильевны им представляются устаревшими и неперспективными (надо отметить, что этот мотив и после смерти Эры Васильевны долго звучал в оценках научных работ учеников – последователей Эры Васильевны, продолжавших разработку глагольной темы). Думаю, что тогда они никак не предполагали, что их намерения будут прямо изложены деканом Эре Васильевне. К тому же свидетелями разговора Г.К. Щенникова с Эрой Васильевной оказались участники партсобрания И.М. Волчкова, В.Н. Кардапольцева и я. Мы слышали весь разговор и долго после него успокаивали плачущую Эру Васильевну, которая была уязвлена в самое сердце.
Надо сказать, что я тогда была тоже достаточно наивной и, не поверив словам Гурия Константиновича, в тот же вечер попросила его (я была зам. декана по научной работе) все разъяснить в присутствии всех членов кафедры, что он и сделал, пригласив всех в деканат (без Эры Васильевны). При этом профессор Г.К. Щенников добавил, что новый доктор наук его также больше устраивает на должности зав. кафедрой как человек гибкий и дипломатичный.
Упомянутая особа промолчала, тем самым выразив полное согласие с позицией декана и «учениц» Эры Васильевны.
Нельзя осуждать декана за его непоследовательность: не будучи лингвистом, он не мог и не считал нужным разбираться в приоритетной стратегии научных изысканий кафедры современного русского языка. Он поступил как администратор, прислушавшись к просьбе группы лиц, пожелавших изменить научную ориентацию кафедры и избравших нового лидера.
К тому времени на кафедре современного русского языка действительно наметилась разработка принципиально новой темы (формулировка ее в период творческого отпуска Эры Васильевны была включена в разряд основных тем кафедры, потеснив традиционную для кафедры научно-исследовательскую тему «Системные отношения в лексике»). Думаю, что в дальнейшем обе темы могли бы успешно разрабатываться и Э.В. Кузнецова, наверняка, не стала бы этому препятствовать. Идеологам новой темы нужно было только готовить для ее разработки своих учеников, исполнителей, не разрушая изнутри сложившийся коллектив и сформировавшееся научное направление.