Второй выстрел, выпущенный с броненосца, мигом очистил улицу от любопытных. Город словно вымер». Бронебойный снаряд, «перелетев через крыши домов всего города, ударился о карниз третьего этажа дома Стрепетова в предместье по Бугаевской ул[ице], где пробил два просвета, и, разрушив стену, понесся дальше.
В доме поднялась тревога. Жильцы, охваченные безотчетным страхом, выбежали на улицу и с воплями и криками пустились бежать в поле. Сила полета снаряда вскоре ослабела, он стал опускаться все ниже и, достигнув здания сахарного завода Александровского товарищества, разрушил забор сада, [83] прилегающего к квартире помощника управляющего завода Гольдфарба, и, упав, зарылся в землю» {220}.
Жертв не было, но весь город охватила паника. Группа солдат семафором передала на броненосец: «Продолжайте бомбардировку, завтра присоединимся к вам». Тут Ф. А. Веденмеер совершил второе предательство. Он обманул матросов, сказав, что с берега махали белым флагом. Хотя в наступивших сумерках не было видно флага, многие стали требовать прекращения обстрела из опасения перебить мирных жителей. Матросы решили сначала послать властям ультиматум и напечатать обращение к войскам и населению с предупреждением о бомбардировке и призывом переходить на сторону революции. В случае отказа властей удовлетворить их требования матросы постановили начать захват города при поддержке артиллерии броненосца. Предварительно намечалось установить единство действий с одесскими социал-демократами {221}.
Это была первая попытка потемкинцев перейти к решительным действиям. Написанное ими обращение было озаглавлено «К казакам и армии». В нем говорилось: «Матросы «Князя Потемкина» обращаются к вам, солдаты и казаки, складывайте оружие и давайте все - под общей кровлей - завоюем свободу своему народу.
Мирных же жителей города Одессы просим выехать подальше, так как в случае принятия против нас насильственных мер превратим Одессу в груду камней.
Организация матросов «Князь Потемкин-Таврический» {222}.
Командующий войсками отказался вести непосредственные переговоры с матросами. Однако он не препятствовал их возвращению на корабль из-за угрозы повторения обстрела. Еще большее впечатление произвела бомбардировка на солдат гарнизона. «Солдаты говорили, - сообщал «Пролетарий», - что присоединятся к матросам, как только они появятся в городе» {223}.
Делегаты встретили в порту своих товарищей, принимавших участие в похоронах Вакуленчука. Они рассказали, что похороны стали свидетельством единства восставших матросов и пролетариев Одессы. Власти не вмешивались и даже предоставили матросам [84] извозчиков для возвращения в порт. Но здесь их в 17 часов обстреляла рота солдат. Двое потемкинцев были убиты, двое ранены, и двое попали в плен{224}. Этот рассказ еще более усилил стремление революционных моряков начать активные действия.
Выстрелы «Потемкина» вызвали панику среди одесской буржуазии. Началось ее бегство из города. Газета «Вестник Юга» писала, что господа и дамы «не брезгали даже товарными поездами» {225}. Исполняющий обязанности городского головы К. А. Андреевский просил министерство внутренних дел «принять экстренные и действенные меры», поскольку «в городе сильное волнение, власти лишены средств успокоить население благодаря угрожающему положению броненосца» {226}.
Одесское командование, не надеясь на местный гарнизон, вызвало подкрепления. Еще днем в город прибыл 206-й Ларго-Кагульский полк. Вечером подошли шесть батарей 15-й артбригады, вызванные из Тирасполя. Им приказали занять позиции на Ланжероне и стрелять шрапнелью по палубе броненосца, если «Потемкин» снова откроет огонь по городу {227}.
Но разумеется, ни снаряды легких полевых пушек, ни тем более шрапнель не могли нанести броненосцу существенных повреждений. «Потемкин» мог уничтожить батареи несколькими залпами вспомогательной артиллерии. К тому же дистанция боя корабельных орудий значительно превосходила дальнобойность полевых пушек, и броненосец имел возможность бомбардировать город, находясь вне радиуса обстрела полевой артиллерии. Все потемкинцы прекрасно понимали бессилие одесских властей в борьбе с ними, поэтому их возмутило высокомерие командующего и его отказ принять делегатов. Команда твердо решила начать на следующий день захват города. Удачный выход избежать напрасных жертв среди населения нашел член судовой комиссии большевик С. А. Денисенко. Он предложил обстреливать только заведомо известные места скопления войск - Ланжерон и бульвар. Задача облегчалась еще и тем, что эти районы находились на значительной высоте над уровнем моря и представляли хорошую цель, а рабочие кварталы Пересыпи располагались ниже, у самого берега моря. Поздно вечером потемкинцы разошлись на отдых, уверенные в будущей победе {228}. [85]
Таким образом, обстрел Одессы был вызван стремлением передовой части команды начать активные действия в связи с готовностью рабочих и солдат гарнизона присоединиться к матросам. При этом большое влияние на изменение тактики потемкинцев имел их непосредственный контакт с ведущим борьбу пролетариатом вечером 15 и утром 16 июня. Усиление борьбы рабочих оказало влияние на несознательных членов команды и способствовало переходу потемкинцев к решительным действиям, подтвердив положение В. И. Ленина о связи военных восстаний с размахом борьбы пролетариата. Согласие команды «Потемкина» на обстрел и десант явилось победой социал-демократов в политическом воспитании матросов. [86]
Глава III.
«Немой бой»
1. Борьба за переход эскадры на сторону революции
Одним из наиболее сложных вопросов революционной теории является вопрос о тактике привлечения правительственных войск. Встреча «Потемкина» с царской эскадрой («немой бой») дает один из примеров решения этого вопроса. Задача данного исследования заключается в выяснении причин, по которым эскадра не выполнила план «Централки» и не присоединилась к «Потемкину», в освещении тактики восставших при встрече с эскадрой и влияния событий на дальнейший ход восстания. Для этого необходимо прежде всего выявить с возможной полнотой события «немого боя», положение и расстановку сил на кораблях эскадры.
Царское правительство, узнав о восстании на «Потемкине» и его приходе в бастующую Одессу, приказало командующему Одесским военным округом подавить выступление любой ценой. Одновременно командование Черноморского флота принимало для этого свои меры. Младший флагман контр-адмирал Ф. Ф. Вишневецкий днем 15 июня вызвал командиров группы кораблей и приказал им готовиться к походу против «Потемкина». В ответ командиры заявили, что экипажи ненадежны и рассчитывать можно лишь на кондуктуров. Только командиры броненосцев «Три Святителя» И. А. Веницкий и «Двенадцать Апостолов» М. Н. Коландс поручились за свои команды. Причем М. Н. Коландс вызвался потопить «Потемкин» [87] таранным ударом или, сблизившись вплотную, взорваться вместе с ним{229}.
В 1 час ночи 16 июня из Севастополя в Одессу под флагом контр-адмирала Ф. Ф. Вишневецкого вышла эскадра в составе броненосцев «Три Святителя», «Георгий Победоносец», «Двенадцать Апостолов», минного крейсера «Казарский» и миноносок № 255, 258, 272 и 273. Перед уходом с них списали на берег находившихся под подозрением и политически неблагонадежных матросов. Например, с «Георгия Победоносца» списали, по неполным данным, 22 человека. По воспоминаниям М. Л. Волгина, на броненосце «Двенадцать Апостолов» сознательных матросов осталось 5-7% от всей команды{230}. Эти впервые приводимые данные имеют важное значение для характеристики положения на эскадре, правильного освещения хода и результатов «немого боя».