После победы на кораблях и в Севастополе намечался захват всего Причерноморья. Но вскоре произошло событие, которое нарушило все планы революционеров. 7 июня началось волнение солдат севастопольских батарей. Командование приказало броненосцам быть готовыми открыть огонь по фортам. Матросы с негодованием встретили этот приказ, а команды «Екатерины II» и «Трех Святителей» прямо заявили, что стрелять не будут. Порядок в фортах вскоре был восстановлен, но возмущение матросов росло, грозя перейти в восстание. Командование списало «неблагонадежных» моряков на берег и решило увести эскадру в море, чтобы изолировать ее от революционных событий. Только с «Потемкина» было списано около 300 человек{54}.
Узнав о решении командования, «Централка» 10 июня созвала сходку представителей кораблей и частей с целью выяснения настроений матросов и солдат и предотвращения возможности стихийных выступлений. Моряки «Потемкина» послали на сходку 15 делегатов (в их числе - С. Бессалаева, И. А. Лычева, А. Н. Матюшенко, А. Ф. Царева и др.){55}. Присутствовавшие на сходке меньшевики пытались убедить матросов, что обстановка для восстания еще не созрела. В ответном выступлении член «Централки» А. М. Петров опроверг эти доводы. Он указал на небывалый рост революционных настроений в Черноморском флоте, рассказал собравшимся о революционной борьбе рабочих и крестьян Кавказа и напомнил резолюцию III съезда РСДРП о восстании. А. М. Петров доказывал, что восставший флот станет базой революции, что восстание черноморцев послужит примером для народных масс и поможет им подняться на борьбу. Его речь горячо одобрило большинство собравшихся. По ней участники сходки привяли следующую резолюцию:
«1. Матросы должны первыми начать восстание.
2. Для предупреждения сопротивления со стороны [27] неразвитых матросов присутствующие на митинге должны в своих экипажах и на судах вести среди первых подготовительную к восстанию агитацию.
3. Восстание начать в Тендровском заливе, куда эскадра выйдет на практические занятия.
4. Сигнал к восстанию должен дать броненосец «Ростислав», он же должен быть и руководителем во время восстания.
5. Сигналом послужит выстрел из орудия, который должен быть дан в обеденное время, когда офицеры будут в кают-компании.
6. Все ключи заранее должны находиться у сознательных сигнальщиков и трюмных машинистов.
7. Все матросы должны вооружиться и распределиться по частям в карауле: а) одна часть на мостике, б) другая - на батарейной и жилой палубах и в) третья - возле спасательных клапанов и клапанов затопления и т. д., - вообще караул должен быть наготове на всех более или менее важных местах.
8. По выполнении вышеописанных обязанностей матросы каждого судна, в количестве 100 человек должны двинуться в кают-компанию и во что бы то ни стало арестовать офицеров…
9. Арестовать вахтенного начальника.
10. Распределить среди матросов и старшего флагмана места, занимаемые командирами и офицерами»{56}.
В приведенной резолюции содержался подробный план захвата кораблей во время маневров в Тендровской бухте. Он отличался от прежнего плана, по которому восстание должен был начать броненосец «Екатерина II». Вероятно, участники сходки решили, что социал-демократическая организация этого судна сильно ослаблена арестами и удалением политически неблагонадежных матросов (в частности, был списан на «Прут» А. М. Петров). Возможно также, что учитывался и психологический фактор - «Ростислав», который должен был начать восстание по новому плану, являлся флагманским кораблем и его пример мог оказать воздействие на несознательных матросов. Изменились и сроки восстания: теперь его намечали на 21 июня, т. е. на время маневров. Принятый план обеспечивал бы победу восставшим в случае сохранения его в строжайшей тайне и одновременности выполнения его пунктов всеми кораблями. В плане [28] удачно сочетались удаленность флота от главных сил контрреволюции, его боевая мощь и маневренность. Победа восстания моряков под руководством РСДРП и соединение его с рабочим и крестьянским движением привели бы к образованию на юге России революционной армии и временного революционного правительства, т. е. к осуществлению ленинской идеи революции.
Первым на маневры должен был выйти эскадренный броненосец «Князь Потемкин-Таврический» - самый новый и самый сильный корабль Черноморского флота. Его постройка была начата 28 сентября 1898 г. в Николаеве, а 26 сентября 1900 г. броненосец спустили на воду и обеспечили командой. Матросы работали на строительстве корабля вместе с рабочими. Это в значительной мере послужило сближению и установлению тесных контактов между ними. Революционно настроенные рабочие вели среди матросов пропаганду, а офицеры и портовая администрация устраивали различные провокации, безуспешно пытаясь перессорить матросов и рабочих. В начале 1902 г. революционные матросы объединились в небольшую группу. Ее член - минно-машинный квартирмейстер Н. Раевценко установил связь с николаевскими социал-демократами, однако вскоре полиция арестовала людей, с которыми он был связан. Так первая попытка создания на «Потемкине» организации РСДРП потерпела неудачу{57}.
После завершения в начале 1902 г. монтажа машин и котлов намечалось провести летние ходовые испытания и весной следующего года ввести броненосец в строй. Но в отливках орудийных башен обнаружили брак. Командование решило хотя бы временно увести «Потемкин» в Севастополь, чтобы изолировать команду от николаевского пролетариата. В мае 1902 г. броненосец перешел в Севастополь. В начале 1903 г. его командиром назначили капитана первого ранга Е. Н. Голикова {58}.
На строительство «Потемкина» в Севастополь прибыли сотни рабочих Николаевского и Обуховского заводов. Как сообщает И. И. Атамасов, служивший в то время на «Потемкине», офицеры пренебрегали правилами устава и на корабле почти не появлялись. Пользуясь этим, революционно настроенные рабочие вели беседы с матросами на политические темы, снабжали [29] их нелегальной литературой. Активную революционную работу вели, в частности, рабочие слесарно-сборочного цеха севастопольского Морского завода Михайлюченко и А. Г. Цейгер. В ноябре 1903 г. полиция впервые обнаружила прокламации на «Потемкине». М. А. Столяренко полагает, что в том же году на броненосце возникли нелегальные группы РСДРП. «Часто мы собирались в кубрике по 3-4 человека, - вспоминал бывший матрос второй статьи М. Д. Данилов, - подальше от офицеров и их прихвостней, чтобы вместе прочитать переданную нам с берега листовку или газету. С жадностью ловили мы каждое слово большевистского агитатора» {59}.
В 1903 г. броненосец начал выходить в море на ходовые испытания. Во время одного из походов на корабле начался пожар, который привел к выходу из строя нефтяные котлы. Для их замены броненосец вернулся в Николаев, где находился до июля 1904 г. В декабре на нем установили орудийные башни {60}.
В октябре 1904 г. революционные группы «Потемкина» во главе с социал-демократами начали по своей инициативе и с одобрения «Централки» практическую подготовку к восстанию. Например, в батарейной палубе, где находились закованные в пирамидах винтовки, матросы укрепили на скобах пожарный инструмент, чтобы в нужный момент разбить цепи и овладеть винтовками, и начали отрабатывать действия по захвату оружия {61}.
В конце 1904 г. на броненосец прибыла большая группа матросов, обучавшихся в Кронштадте. Многие из них состояли в РСДРП. Подпольные организации еще более окрепли{*1}. Социал-демократов возглавил комендор Г. Н. Вакуленчук, член «Централки». Его товарищи комендор В. П. Барковский и машинный квартирмейстер Е. К. Резниченко поддерживали связь с Севастопольским комитетом РСДРП. Ленинградский историк В. А. Ермолов установил, что в революционной работе участвовал и один из офицеров - мичман А. Н. Кусков, но накануне восстания [30] его списали с корабля. Революционные группы были разбиты на пятерки, каждый член которых вел занятия с кружком из шести - восьми человек. Участник восстания машинист А. Ф. Царев вспоминал: «Палочная дисциплина, повседневные обыски и доносы заставляли быть всегда настороже, проявлять выдумку и хитрость. Но, несмотря ни на что, матросы регулярно получали нелегальную литературу, посещали кружки и собрания» {62}.