В течение нескольких дней из станиц, с хуторов приходили казачьи партизанские отряды и вливались в буденовский отряд. Когда мы, убежав из плена, добрались до Буденного, он уже собирался увести свой отряд на станцию Гашун.
Станция Гашун была местом сбора всех партизанских отрядов Сальского округа.
Собрать конные партизанские отряды и объединить их в полки — такое решение приняло командование Десятой армии.
В Гашун прибыл Климент Ефремович Ворошилов.
Как услышали бабы, что партизаны уходят из Платовской, заголосили, запричитали:
— Без мужиков не останемся!
— На издевку белякам оставаться, что ли?
— От мужиков не отстанем.
Бабы и ребятишки окружили нас плотным кольцом.
Буденный подумал и решил ребятишек и женщин не оставлять. Не пропадать же им, если вернутся белогвардейцы!
Когда день стал клониться к вечеру, из Платовской потянулся отряд с обозом. Ехали с семьями, с ребятишками. Скрипели колеса. Степь наполнилась говором.
На ночлег располагались табором. Кругом расставляли посты и дозоры. У каждой телеги разжигали костер. Хозяйки домовничали, готовили ужин, как будто и не воевали мы, а так, всей станицей в ночное собрались.
Станция Гашун превратилась в огромное становище. Здесь собралось больше трех тысяч кавалеристов, тысяч десять пехоты, несколько батарей. Куда ни глянь, везде любопытные картины. Вот группа ребятишек играет на зарядных ящиках. На повозке, рядом с приготовленным к бою пулеметом, мать кормит грудью ребенка. А командиры партизанских отрядов собрались на совещание, созванное командующим Десятой армией товарищем Ворошиловым.
Мы впервые увидели Ворошилова. Говорил он просто, понятно. Из одиннадцати партизанских отрядов-сотен надо создать полк. Это очень поднимет боеспособность отрядов.
Некоторые командиры отрядов ворчали. Их пугал переход от «вольной» партизанщины к железной дисциплине и четкой организованности регулярной армии.
Климент Ефремович терпеливо разъяснял командирам вред партизанщины.
Говорил он так убедительно, что партизаны постепенно угомонились, согласившись объединиться.
Я был назначен командиром эскадрона.
Не теряя времени, сразу же приступили к учебе. Многие бойцы хорошо управляли конем, но не умели действовать шашкой, в сабельном бою они робели.
Мои ученики с большим старанием обучались сабельному искусству. Каждый старался поскорее перенять, как обрушить сильный удар на противника, как выбить у него неуловимым движением клинка оружие. Но не пробовали еще конники шашку в бою, не было у них поэтому веры в холодное оружие.
Вскоре моим ученикам пришлось держать боевой экзамен.
Это было в начале августа 1918 года.
Однажды на золотистом коне прискакал всадник. Склонившись к шее коня, он еле держался в седле.
Всадник оказался матросом Хохулиным. Он прорвался через кольцо белогвардейцев, его преследовал белогвардейский разъезд. Хохулин прискакал к нам за помощью.
Мы отвели гонца к Ворошилову и Буденному. Они выслушали матроса.
Вот что он рассказал.
Село Мартыновка уже тридцать пять дней окружено белогвардейцами со всех сторон. Село расположено на реке Сал, в шестидесяти километрах от железной дороги, в ста километрах от станции Гашун. В Мартыновке стоят три тысячи красных пехотинцев и триста конников. У них есть орудия, но нет снарядов, есть винтовки, но иссякли патроны. Патроны у них самодельные.
Белогвардейцы обстреливают осажденных из пяти орудий. В селе нечего есть. Осажденные вырыли несколько рядов окопов в человеческий рост и отчаянно обороняются. Женщины и ребятишки помогают братьям и отцам. Белым, несмотря на бешеные атаки, до сих пор не удалось прорвать оборону. Но сейчас положение безвыходное. Обороняться больше нечем. Появились паникеры, которые поговаривают о сдаче белогвардейцам.
Ворошилов приказал кавалерийскому полку Буденного немедленно выступить на помощь мартыновцам.
Ночью двинулись в путь. На рассвете мы встретились с противником и вступили в бой. Вот здесь и держали боевой экзамен мои ученики.
Я стоял на пригорке и наблюдал за ходом боя. Вижу, по лощине передвигаются белогвардейские сотни. Навстречу им пошел мой эскадрон. Вместе с пятеркой старых рубак я остался в резерве. Ой, и не любили же партизаны сидеть в резерве! Как же это без дела сидеть, когда другие бьются?
Лавиной выскочила белая сотня. Низко пригнувшись к коню, ведет ее офицер. Глянул я на своих партизан и ужаснулся. Идут вразброс. Если ударят белогвардейцы по эскадрону, разом сомнут, изрубят.