Я подал команду:
— За мной, в атаку!
И, приподняв поводья, на полном карьере ринулась моя пятерка. Я наметил себе целью головного офицера. Взмахнул клинком — и офицер, качнувшись, упал на землю. Неожиданный удар с фланга внес смятение в ряды белогвардейцев. Партизаны осмелели и перешли в атаку. Бойцы отлично выдержали экзамен. После этого боя вера в холодное оружие укрепилась.
Противник упорно и ожесточенно оборонялся. Под вечер мы перешли в атаку по всему фронту. Семен Михайлович скакал впереди эскадронов.
В тыл к белым геройски проскочила пулеметная тачанка. Пулеметчики стали поливать беляков из пулемета. Это решило исход боя — белые в панике повернули лошадей и стали удирать. Мы гнались за ними не отставая. Пятнадцать километров продолжалась бешеная скачка. Великолепные быстроходные донские кони после дневного марша и боя все время шли полевым галопом. Многих белогвардейцев мы уничтожили в этом бою.
Сумерки застали нас в семи километрах от Мартыновки. К ночи мы вступили в село.
Мартыновцы были спасены. Не было предела ликованию и радости, когда они увидели собственными глазами товарищей Ворошилова, Буденного и красных бойцов.
Не теряя времени, все жители Мартыновки с семьями и обозами, под охраной боевого отряда, двинулись из Мартыновки к станции Куберле.
Ворошилов телеграфировал в Царицын командованию:
«Мартыновцы вышли бодрыми и свежими после тридцатипятидневной осады. Они готовы продолжать борьбу».
Офицер, качнувшись, упал на землю.
6 августа утром вместе с защитниками Мартыновки мы двинулись на станцию Куберле для соединения с главными силами.
Мы торопились отойти за реку Сал. Иначе нам грозила опасность быть отрезанными от Царицына.
С боями мы продвигались вперед. Обозы с семьями шли в середине, как бы конвоируемые нашими отрядами. Отряды, отражая белогвардейские атаки, организовали своеобразную круговую подвижную оборону.
Вот и река Сал. Хоть и близко до другого берега, но не переправишься — белогвардейцы взорвали мост. С шипением затормозил колеса наш бронепоезд, дохнул в небо черным дымом и остановился.
Кроме бронепоезда, с нами было около десяти составов, взятых на станции Великокняжеская. Паровоз был только у бронепоезда. К вагонам припрягались лошади, быки, сзади подталкивали люди. Такие составы двигались со скоростью двух километров в час.
Река остановила многотысячный поток сальских партизан и беженцев.
Буденный приказал строить мост.
По широкой степи раскинулись становища. Перекликаются беженцы — платовские, мартыновские, великокняжеские... На далеких курганах вдруг вспыхнули белые пушистые облачка выстрелов. С визгом и грохотом полетели снаряды в становище, разбивая повозки, калеча и убивая людей.
Под огнем мы приступили к наводке моста. Наводили мост по способу Тамерлана или Александра Македонского: насыпали землю, на подводах подвозили песок и щебень, сотни женщин в подолах, в мешках, в корытах таскали землю. Им помогали ребятишки. Все чаще и чаще рвались снаряды. Белые хотели задержать нашу переправу через Сал.
Простая, но остроумная мысль родилась в голове одного из партизан. В сторону казачьих батарей наметали стога соломы, подожгли — и едкий желтый дым прикрыл строительство моста. Единственный раз в жизни я видел такую дымовую завесу!
Через двое суток огромная земляная насыпь была готова. На насыпь уложили шпалы, рельсы и легонько, вагон за вагоном, перекатили составы. По мосту на телегах перебрались беженцы — старики, женщины и ребятишки. Насыпь сползала, размывалась. Едва все успели переправиться, как бурливая вода размыла наше сооружение. Это хорошо: белогвардейцам уже не переправиться через реку!
Перейдя Сал, конники остановились на отдых в Ильинке.
...По указанию Военного совета приступили к формированию кавалерийской бригады. Меня выдвинули в помощники командира полка.
Бригаде назначили парад. Приказ о параде, подписанный Буденным еще с вечера, прочитали во всех эскадронах. Это небывалое явление взбудоражило всех бойцов. Едва забрезжил рассвет, как в бригаде началось движение. Незнакомое в то время слово «парад» больше всех волновало детвору. Ребятишки мешали взрослым чистить коней и приводить себя в парадный вид. Эскадроны построились по полкам, в каждом полку — до двух тысяч сабель. Разношерстно одетые, вооруженные кто винтовкой, кто обрезом, кто пикой, кто шашкой, красноармейцы гордо сидели на конях.