— Оста-аш-кин!
Его товарищ был мертв.
...Я отдал приказ: «Будить заснувших. Не давать спать». Назначили специальный наряд дежурных. Сам стал обходить машины. Ведь после работы на морозе в сравнительно теплой кабинке размаривает. Заснешь, мотор заглохнет, отработанный газ и разреженный воздух быстро справятся с усталым сердцем.
Впереди один за другим вздымались снежные смерчи. Саперы продолжали расчищать дорогу. Наконец колонна тронулась к Заалайскому хребту. Буран чуть стих. Навстречу нам скакал всадник.
— Четыреста рабочих Бардобы расчищают путь навстречу вашей колонне, — сообщил он. — Боимся, что ветер погубит наш труд. Скорее, скорее!
— Скорее! — пронеслось по машинам.
Впереди саперы кричали «ура». Они пробились до дороги, расчищенной рабочими Бардобы. Я подоспел как раз вовремя.
Саперы вскочили в машины. Машины двинулись.
Мы приближались к Бардобе.
За четверо суток колонна прошла всего двадцать пять километров.
В Бардобе нас угостили ужином и чаем. Усталые, замерзшие люди сразу ободрились и повеселели.
— Всем отдыхать, — приказал я. — Спать, спать.
К вечеру пурга стихла. На небо выползла луна. Всадник с винтовкой за плечами подъехал к нашему домику на лохматом чудовище. Что-то черное волочилось за всадником на веревке.
— Товарищ начальник! — сказал всадник. — Юрты расставил, твои ребята спят.
Это был Сабди.
— А вот получи архара. — И он показал на тушу, волочившуюся на веревке.
Положительно, это был смелый, отчаянный охотник!
Волосатое чудовище под всадником трясло головой.
— Видал духа, товарищ начальник? — показал на своего яка Сабди. — Див-скакун!
И он похлопал чудовище по шее.
Я обошел лагерь. Люди спали в юртах, расставленных Сабди. Спали крепко.
На следующий день я приказал перегрузить машины. Два трактора и несколько машин вышли из строя, мы их решили оставить в Бардобе.
Шоферы протестовали, уговаривали, я был неумолим.
Ведь переход через Заалайский хребет не шутка, а Долина Смерчей гораздо страшнее Алайской долины.
Первыми из Бардобы выступили саперы. Они стали рыть траншеи, взрывать снег, готовить дорогу. За день они расчистили только восемнадцать километров.
Мы хотели выступить на следующее утро, но к вечеру поднялся резкий ветер. Он рвал флаг на крыше здания, приподнимал, казалось, крыши на домиках, срывал юрты. Сабди гонялся за ними, грузил их на своих яков.
Я приказал играть тревогу. Ведь если снег занесет дорогу, пропадет вся проделанная работа.
— К машинам! — раздалась команда.
Шоферы и бойцы кинулись к машинам, запахивая на ходу полушубки и нахлобучивая теплые шапки. Вспыхнули автомобильные фары.
Саперы снова ушли вперед, за ними вытянулась вся колонна.
Вскоре мы обогнали караван Сабди, упорных «чертей», шагавших как ни в чем не бывало по глубокому снегу.
Мы вступили в угрюмое, темное ущелье. Огромные стены висели над нами. И вдруг неизвестно откуда появился снежный смерч. Снежный крутящийся столб несся с огромной быстротой, сваливал с ног людей, сдвигал в сторону нагруженные трехтонки, как спичечные коробки, выл, гудел.
Никогда в жизни я не видел ничего подобного! Я вспомнил переход через Гнилое море — Сиваш, самые лихие кавалерийские атаки...
Смерч пронесся через всю колонну и исчез позади.
Люди, лежа на земле, медленно поднимали головы. Потом, кряхтя, начинали вставать, протирая глаза и отплевываясь. Они шатались, словно пьяные.
— Товарищ командующий! — в отчаянии крикнул капитан. — Дорогу засыпало!..
— С машин долой. Лопаты в руки! — крикнул я.
Услышавшие меня командиры передавали уже по колонне:
— Долой с машин! В руки лопаты! Шоферы, не зевать! Следи за мотором!
С трудом мы добрались до головной машины. Перед ней возвышалась высокая снежная стена.
Все, что было проделано саперами за день невероятного труда, пошло насмарку.
Долина Смерчей казалась непроходимой.
Но идти вперед надо было во что бы то ни стало, иначе налетят смерчи и похоронят весь транспорт под снегом.
Мы стали рыть с каким-то ожесточением. Ветер достигал двенадцати баллов. Мороз был около сорока градусов. Дышать было нечем. То и дело приходилось оттирать щеки, нос, руки.
— Смерч, смерч! — закричал вдруг кто-то, и все бросились на землю.
Синий крутящийся столб на этот раз пронесся стороной. Он лишь обдал нас ледяной пылью.
— К лопатам! Вперед!
За час мы продвинулись на сто метров. Машины, слепя светом фар, медленно следовали за нами. Само собой разумеется, дорога была неровной, машины то вставали на дыбы, то ложились набок.