Басан стал конником. Служил командиром эскадрона в одном из кавалерийских полков.
Как одного из лучших командиров его направили в Москву, в Академию имени Фрунзе. Закончил он ее в 1938 году с дипломом первой степени.
Когда я его поздравлял и упомянул о дипломе, Басан, смутившись, ответил:
— Иначе и быть не могло. Фамилия моя — Городовиков...
Началась война.
Как-то, возвратясь с фронта домой, я получил письмо от Басана. Басан командовал частью, сражаясь с ненавистным врагом в Крыму.
Басан писал:
«Здравствуйте, дорогой и любимый дядя Ока Иванович!
С начала боевых действий не имел времени написать вам о наших боевых делах. Теперь же хочу коротко отчитаться.
Впервые семьдесят первый полк вступил в бой с врагом 19 октября 1941 года, в самый критический период, когда враг захватил Перекоп, Армянск, Ишунь. Полк сражался героически, выдержал восемь дневных атак с танками и четыре ночных, имея в обороне всего шестьдесят два человека: всего только и осталось от нашего полка. Полк удерживал противника в течение девяти дней; я был три раза ранен. Мне предложено было уйти, но я остался до тех пор, пока не было приказано отойти всей
Сорок восьмой кавдивизии. 29 октября наша дивизия отошла; Сорок восьмая дралась так, что если бы дрались так же все, никогда бы не войти в Крым фашистам!
Как вам известно, по всей вероятности, из сводок командования, 29 октября начался отход наших войск. 6 ноября нас окружили под Алуштой, и оттуда я вынужден был уйти партизанить, чтобы до последней капли крови уничтожать врага.
О своих партизанских действиях напишу коротко. Условия исключительно тяжелые. Близок фронт. Очень ограничено пространство. Но мы духом не падаем. Мы бьем и будем бить врага беспощадно. Будьте уверены — Городовиковы всегда останутся Городовиковыми».
Я не без удовольствия подумал, что не ошибся в Басане. «Партизанский генерал» Басан Городовиков прогремел в Крыму. Он имеет много правительственных наград.
А слышали ли вы, ребята, о Льве Михайловиче Доваторе?
В начале войны он был кавалерийским полковником, потом был произведен в генерал-майоры. За доблесть и мужество правительство наградило его орденом Красного Знамени.
Много раз проходил Доватор по вражеским тылам, не раз наводил панику и страх на немцев. Своими смелыми рейдами он воскрешал боевые традиции Первой Конной. Вот точно так же Первая Конная во главе с Семеном Михайловичем Буденным появлялась всегда неожиданно, в самом сердце вражеских войск и приводила в изумление видавших виды белогвардейских генералов.
Как сейчас, помню один из таких эпизодов. Было это зимой. Моя Четвертая дивизия шла по незнакомой, занесенной снегом дороге. Буран с диким воем кружился по полю. Было совсем темно. Каждый командир и боец чувствовал приближение решительного момента. Каждый понимал, что от его осторожности и смелости зависит не только выигрыш боя, но и собственная его жизнь.
— Стой! Без шума, пулеметы — вперед! — приказал я.
Перед бойцами в морозном тумане появились фонари станции. На путях притаился белогвардейский бронепоезд.
— Тише, ти-ше! — пронеслось по рядам.
Через несколько минут мы внезапно, без шума и крика, захватили ближайшие посты, потом — и бронепоезд. В залах первого и третьего классов, в махорочном дыму, спал вповалку белогвардейский батальон охраны. Его мы тоже разоружили. Буденный, Дундич и Зотов пришли на телеграф.
— Отойти от аппарата! — крикнул Буденный.
Телеграфисты в ужасе уставились на командиров.
С дивана вскочил сонный комендант станции — молодой поручик.
— Где ленты последних разговоров со штабом и депеши по линии? — строго спросил Буденный.
Старший телеграфист протянул депеши и ленты.
— Поручик, объясните обстановку, — приказал Буденный коменданту. — Только помните, — предупредил Семен Михайлович, — вы отвечаете головой за каждое свое слово.
— В Касторной четыре бронепоезда, — выпалил поручик.
— Это хорошо! — сказал Буденный. — Связь со штабами у вас полная?
— Так точно, полная! Вот мой последний разговор со штабом группы Постовского.
Комендант передал несколько телеграфных бланков. Штаб группы предупреждал коменданта: «Будьте сугубо бдительны: кавалерия Буденного бродит где-то поблизости и может всей массой обрушиться на станцию. Вызовите из резерва штаба генерала Шкуро два полка кавалерии. Если будет нужно, группа вышлет вам бронепоезд».