Шварев вместе с комиссаром полка Г. А. Гутником немедленно пошел в батальоны, которые зарывались в землю. Он прекрасно понимал, что противник не смирится с потерей такого важного ключевого пункта, тем более что прилегающие высоты остались в его руках.
Необходимо было до начала контратаки немцев обязательно взять высоту 238,8. Иначе деревни не удержать. Для захвата высоты Шварев направил одну из рот.
Вскоре в районе высоты 238,8 раздалось мощное «ура», послышались взрывы гранат. Эта рота, скрытно, лощинами подобравшись к высоте, забросала позиции фашистов гранатами, ударила в штыки и захватила эту важную высоту.
Тем временем над позициями еще топком не успевших окопаться подразделении полка появились фашистские бомбардировщики.
Началась массированная бомбардировка. Улетели бомбардировщики — на позиции полка обрушился шквал артиллерийского и минометного огня. Под прикрытием артиллерийского огня в контратаку ринулись немецкие танки и пехота на бронетранспортерах. Часть танков свернула и пошла в обход к высоте 238,8.
Завязался ожесточенный бой, который проходил с переменным успехом. То фашисты теснили наши подразделения, то мы яростной контратакой отбрасывали их. Обе стороны несли большие потери. Но преимущество, особенно в технике, было на стороне гитлеровцев. Кругом все горело: горели немецкие танки и бронетранспортеры, горели жалкие остатки изб, горела сама земля.
В самый разгар боя к позициям артдивизиона Помельникова прорвались немецкие танки с пехотой. Первая атака была отбита с большими для врага потерями. Но не исключена возможность повторной атаки, а отбивать ее нечем. Снарядов почти не осталось.
Трудно было комбригу Н. И. Кончицу отдавать такой приказ, но он приказал Швареву отойти на исходные рубежи.
Полк под непрерывным артиллерийским и минометным огнем оставил Ушаково и занял оборону на высотах севернее деревни.
На высоте 238,8 тем временем было поразительно тихо. «Быть может, отбились», — теплилась слабая надежда. К сожалению, надежда эта не оправдалась. Как выяснилось потом, высоту, удерживаемую неполной ротой, вооруженной лишь гранатами и стрелковым оружием, атаковал батальон фашистов при поддержке танков. Смельчаки отбивали одну атаку за другой, подбили несколько танков и погибли все, так и не покинув высоту.
Утром 25 июля 355-й стрелковый полк вновь пошел на штурм деревни Ушаково и выбил оттуда немцев. Но под жестоким артиллерийским и минометным огнем вынужден был отступить. Так продолжалось несколько дней. Деревня шесть раз переходила из рук в руки.
Поняв, что имеющимися у нас силами деревни не удержать, командование приказало Швареву занять оборону севернее Ушаково. Тем самым мы сохраняли контроль над шоссе Ельня — Дорогобуж. Это очень мешало фашистам улучшить ельнинский плацдарм, расширить его, и они всячески стремились сбить полк Шварева с его позиций. Но ни постоянные бомбежки, ни обходные танковые атаки не поколебали стойкости шваревцев. Потеснить 355-й стрелковый полк гитлеровцам больше так и не удалось.
Как известно, Ельнинская операция планировалась, организовывалась и проводилась командующим войсками Резервного фронта генералом армии Г. К. Жуковым. Это была одна из первых в ходе войны наступательных операций Красной Армии. Директивой Ставки предписывалось:
«Войскам Резервного фронта, продолжая укреплять главными силами оборонительную полосу на рубеже Осташков — Салижарово — Оленино — р. Днепр (западнее Вязьмы) — Спас-Деменск — Киров, 30 августа левофланговыми 24-й и 43-й армиями перейти в наступление с задачами: разгромить ельнинскую группировку и, нанося в дальнейшем удары в направлениях Починок и Рославль, к 8 сентября выйти на фронт Долгие Нивы — Хиславичн — Петровичи…»[7].
Я уже говорил, что 24-й армии предстояло встречными ударами под основание ельнинского выступа зажать в стальные клещи гитлеровские дивизии и уничтожить их.
В первых числах августа генерал Г. К. Жуков поставил задачу нашей дивизии: действуя в составе ельнинской северной группировки, нанести удар в направлении населенных пунктов Ушаково, Гурьево, Петрово, соединиться с южной группировкой, окружить и уничтожить противника.