К рассвету артподготовка закончилась, вернее, она перешла в артсопровождение танковой атаки противника. Первым неприятельские танки заметил находившийся на НП, расположенном на высоте, заместитель командира полка гвардии майор Андрианов. Не теряя времени, он привел в боевую готовность подразделения полка. Опытный офицер, в прошлом штабной работник, он хорошо разбирался в боевой обстановке. Строго придерживаясь разработанного плана боя, на особо опасные рубежи он вызвал весь огонь артиллерии. Затем он приказал открыть огонь приданным нам самоходкам. К тому моменту, когда управление боем взял на себя командир полка, благодаря инициативе Андрианова было уже уничтожено до десятка вражеских боевых машин.
Вскоре открыли огонь и все наши танки. Противник обстреливал позиции гвардейцев из всех видов оружия и медленно продвигался вперед. Ответный огонь наших танков и самоходок был исключительно результативным. Гвардейским экипажам удавалось подбивать неприятельские машины с двух-трех, а то и с первого выстрела. Это вынудило гитлеровцев искать укрытия, а вскоре и вовсе прекратить продвижение. Врагу не удалось вклиниться в нашу оборону даже тогда, когда его танки и пехота подошли вплотную к танковым ротам гвардии капитанов Юрьева и Позднякова. Не дрогнули ни один наш экипаж, ни одно отделение мотопехоты.
В течение дня на участке обороны полка было уничтожено до 35 неприятельских танков, не считая нескольких подбитых, которые фашисты сумели эвакуировать с поля боя под покровом наступившей темноты.
Очень упорно оборонялась наша мотопехота. Особенно отличилась рота под командованием гвардии старшего лейтенанта Рыбалко. Бойцы роты успешно использовали зенитные пулеметы, стационарно установленные на танковых башнях. Этим они усилили дополнительно огневые возможности наших подразделений.
Так закончился первый день боя. Противник понес большие потери в живой силе и технике, но успеха не добился. Наш полк потерял всего три танка: находясь в окопах, боевые машины были хорошо замаскированы и обнаружить их неприятелю не всегда удавалось.
В течение нескольких дней противник пытался пробиться к Дунаю. Временами обстановка становилась чрезвычайно критической, в таких случаях на самые угрожаемые участки направлялись одна или несколько частей 1-го гвардейского мехкорпуса, и это даже в масштабе армейского объединения всегда создавало перевес в силах в нашу пользу…»
В течение первых двух недель января противник предпринял две попытки деблокировать окруженную в Будапеште группировку, и обе кончились провалом: ни со стороны Бичке, ни в узкие ворота между Секешфехерваром и Залюем эсэсовским танковым дивизиям пробиться к Будапешту не удалось. С 12 января на всем фронте наступило затишье. Казалось, противник выдохся, однако гитлеровское командование готовилось нанести войскам 3-го Украинского фронта третий, самый мощный удар.
Теперь противник намеревался прорвать кольцо наших войск на участке между озерами Веленце и Балатон, где раньше проходила его оборонительная линия Маргариты, нанести удар в северо-восточном направлении до реки Дунай, а затем повернуть на север и, двигаясь вдоль правого берега реки, соединиться с окруженными в столице Венгрии войсками, которые готовили встречный удар.
Наряду с деблокированием окруженных в венгерской столице войск целью того контрнаступления было очищение пространства западнее Дуная и разгром наступающих советских армий. Это позволило бы устранить на некоторое время непосредственную угрозу юго-восточным областям Германии.
Помимо этого, своими активными действиями в Венгрии враг стремился отвлечь наши силы от берлинского направления.
Осуществить планируемый прорыв должен был 4-й танковый корпус СС, в состав которого входили четыре танковые дивизии, в том числе пополненные «Викинг» я «Мертвая голова», а также батальон «тигров» и батальон «пантер». Танковые дивизии были усилены мощными артиллерийскими частями. Сюда же подтягивалась пехотная дивизия, выведенная из Италии. Все эти соединения и части насчитывали в своем составе около 750 орудий и минометов, до 550 танков и штурмовых орудий.
Командовал корпусом эсэсовский генерал-лейтенант Герберт Отто Гилле, известный в гитлеровской армии своей звериной жестокостью и прозванный «черным генералом». Всего год назад Гилле, командовавший тогда танковой дивизией «Викинг», попал вместе со своими эсэсовцами в корсунь-шевченковский котел и позорно бежал из него, бросив свои полки во время решительного боя. Теперь «черный генерал» надеялся, что ему удастся прорвать кольцо соединений Красной Армии под Будапештом.