Гитлеровское командование приняло все меры маскировки, стараясь как можно более скрытно сосредоточить войска в районе будущего прорыва. Имея целью запутать нашу разведку, руководители операции организовали сложную серию войсковых перевозок. Вместо того, чтобы просто перебросить свои дивизии из-под Комарно к Балатону, на расстояние 60–80 км, их грузили в эшелоны и везли далеким кружным путем через Чехословакию, Германию, Австрию, по маршруту длиной полторы тысячи километров. Передвижение войск близ фронта совершалось только ночами. На переднем крае у Балатона противник удвоил свою бдительность, и в дни, предшествовавшие его наступлению, наши разведчики тщетно пытались пробраться к неприятельским окопам и взять «языка».
Но уже 15 января разведчики-авианаблюдатели заметили сосредоточение немецких войск в районе озера Балатон. Несколько венгерских солдат, перешедших в это время на нашу сторону, сообщили, что среди немцев ходят упорные слухи о наступлении и что по ночам к фронту движутся большие колонны танков.
К исходу 17 января противник закончил приготовления. Перед наступлением солдатам был зачитан приказ, в котором Гитлер требовал любой ценой пробиться к Будапешту. Затем войскам было отдано распоряжение пленных не брать и расстреливать на месте всех захваченных красноармейцев и офицеров Красной Армии.
Рано утром на следующий день над балатонскими полями, еще затянутыми предрассветным сумраком, загрохотала немецкая артиллерия. 40 артиллерийских и минометных батарей противника открыли огонь по переднему краю нашей обороны между селом Чор и озером Балатон. То тут, то там заскрипели шестиствольные немецкие минометы. Артподготовка была короткой, но исключительно мощной. Гитлеровское командование надеялось, что этот внезапный ураганный огонь сметет оборонительные сооружения советских войск и причинит им такой урон, что они уже не смогут оказать сопротивление наступающим танковым колоннам.
Но наши саперы и стрелки оборудовали между Балатоном и Веленце достаточно прочную оборону. Бойцы переднего края были укрыты в глубоких траншеях и окопах, в надежных блиндажах. В результате артиллерийский удар не принес противнику ожидаемого результата. Когда немецкие танки и автоматчики двинулись в атаку, оборона наших войск ожила.
Удар пришелся по боевым порядкам одного из стрелковых полков и подразделений 1-го гвардейского укрепленного района. Враг поспешно наращивал удар, вводя в сражение все новые силы. В 9 часов 30 минут бой вели два полка пехоты и 50 танков. Час спустя противником была достигнута плотность до 70 танков и штурмовых орудий на 1 км. К двум часам пополудни число немецких тяжелых машин, брошенных в бой, перевалило уже за 100, и оборона наших войск оказалась прорванной.
Силы были неравными. На узком, 12-километровом участке фронта противник имел 550 танков и до 30 пехотных батальонов. На переднем крае на каждую нашу пушку приходилось по 18–20 танков противника и на каждого пехотинца 20–25 немецких автоматчиков. К исходу первого дня боев противник взломал нашу оборону и продвинулся до 30 км. Колонны немецких танков и мотопехоты действовали и ночью, устремляясь на юго-восток, вышли к каналу Шарвиз.
Этот канал, начинаясь в промежутке между озерами Балатон и Веленце, недалеко от Секешфехервара, тянется затем на юг, почти параллельно Дунаю. Надо было приложить все силы, чтобы остановить наступающих на этом рубеже, и в ночь на 19 января наша войска взорвали мосты на канале Шарвив. Но, несмотря на огонь советской артиллерии, противник сумел за ночь навести несколько переправ и к утру форсировал канал. Наращивая удар, враг двигался к Дунаю.
С началом третьего контрудара гитлеровцев я получил приказ командующего фронтом маршала Ф. И. Толбухина передать 3-ю гвардейскую мехбригаду в подчинение командующему 46-й армией, а остальные части корпуса поступали на усиление 4-й гвардейской армии.
Итак, части корпуса оказались разбросанными по всему плацдарму и находились в эти трудные дни на наиболее ответственных участках переднего края. 1-го гвардейскую мехбригаду развернули фронтом — на восток в районе Пать, Торбадь, Херцечхалом; немцы в Буде зашевелились (Пешт к этому времени уже был занят советскими войсками), и нужно было ожидать ах попыток вырваться из кольца в направлении на Бичке: здесь им было ближе всего до деблокирующей группировки, 2-я мехбригада и самоходные полки закрепились на линии Барачка, господский двор Петтэнд, прикрывая подступы к Будапешту с юга, 3-я продолжала оборонять свои позиции в Бичке. 9-я гвардейская Запорожская танковая бригада и 382-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк сдерживали натиск 3-го танкового корпуса врага севернее Секешфехервара; на этом участке противник нанес вспомогательный удар, чтобы сковать наши силы и не допустить их переброски на направление, где наступал эсэсовский генерал Гилле.