Уже 17 февраля, на четвертый день после освобождения Будапешта, по решению Ставки Верховного Главнокомандования войска 2-го и 8-го Украинских фронтов приступили к подготовке Венской наступательной операции.
Из-за последнего контрнаступления противника в дефиле Балатон — Веленце начать Венскую операцию удалось лишь 16 марта. Войска 3-го Украинского фронта перешли в общее наступление севернее Секешфехервара, а через два дня, 19 марта, 1-й гвардейский механизированный корпус получил задачу наступать в направлении Шопрон, Вена.
Как и раньше, корпус действовал в составе двух армий — 26-й (2-я гвардейская мехбригада) и 27-й (основные части корпуса). Опрокинув противостоящего противника, части корпуса последовательно овладели господскими дворами Генрих, Дитриц, Шаркерестур и форсировали канал Шарвиз.
19 марта я находился в 1-й мехбригаде у гвардии полковника Затулея. Обговорили все детали наступления бригады, с десантом на броне танков и на бронетранспортерах гвардейцы пошли в бой. Только вернулся на свой КП, как неожиданно из штаба фронта пришел новый приказ: «Главными силами 1-го гвардейского механизированного корпуса нанести удар на участке Шерегельеш, Шарашад, в общем направлении на Полъгарди». Надо было срочно переориентировать командиров. В спешном порядке штабные офицеры нанесли новую обстановку на карты и бросились догонять ушедшие вперед войска.
Я решил, что на главном направлении в этом наступлении будет действовать 18-й танковый полк. Сел в машину, и мы помчались вслед за танкистами. Довольно скоро удалось догнать колонну полка, вытянувшегося на марше. Узнав меня, командир части подполковник Лещенко вылез из своего танка и пересел к нам в «виллис».
— Вам ставится новая задача, — говорил я, напрягая голос, так как мимо шли танки. — Необходимо овладеть городом Польгарди и перерезать магистраль Будапешт — Вена. Глубина операции до тридцати пяти километров. Справа от вас будет наступать третья мехбригада.
Лещенко делал пометки на карте и согласно кивал, но мне почему-то показалось, что он недостаточно хорошо усвоил задачу.
— Городом надо овладеть во что бы то ни стало. Попятно?
— Так точно, понятно, — ответил командир полка.
Однако минут через 40, когда я вернулся на КП, Лещенко связался со мной по радио и доложил, что, прорвав с ходу оборону противника и углубившись на 12 км в его оборону, полк попал на заболоченную местность и два первых танка увязли в трясине. Из-за этого неожиданного препятствия командир полка просил разрешения наступать не прямо на город, как это было указано командованием и отображено на карте, а несколько западнее его, вдоль дороги.
— Разрешаю, — ответил я, — но только смотрите не увлекитесь и не проскочите город. Польгарди должен быть взят.
Вытянув танки из болота, полк на большой скорости продолжал преследовать противника и вскоре вышел на автостраду в 10 км западнее города Польгарди. По дороге в обоих направлениях двигались вражеские колонны. Из Польгарди отходили тылы, шли машины с ранеными, к городу подвозили боеприпасы и горючее. Неприятель явно готовился дать гвардейцам бой под городом.
В сумерках гитлеровцы не сразу разобрали, что к автостраде вышли советские танки. Пользуясь растерянностью и неразберихой на дороге, танкисты 18-го полка стали сбивать в кюветы немецкие машины, давить их гусеницами, расстреливать из пушек и пулеметов. Вскоре над автострадой появились «юнкерсы». Они летали над дорогой взад и вперед, но ничего не могли сделать: сбрось они бомбы — наверняка попадут по своим.
Полк ворвался в Польгарди с запада. В городе было сосредоточено довольно много боевой техники. Первое, что увидели танкисты, — это четыре спаренных зенитных пулемета, установленных на грузовых автомашинах. Стояли под заправкой два «тигра», одна «пантера» и семь средних танков. Боевые машины гвардейцев с короткой остановки в течение минуты расстреляли всю эту технику. Вспыхнули автозаправщики, загорелись вражеские танки. Гитлеровские солдаты бросили свои горящие машины и разбежались в стороны. Понадобилось всего полчаса, чтобы очистить город от неприятеля. 18-й гвардейский танковый полк в этом бою не потерял ни одного танка.
Тем временем фашисты стали готовиться к нанесению контрудара. Подполковник Лещенко поднялся на колокольню собора и увидел приближающиеся к городу 12 танков и мотопехоту противника.
Он тут же доложил по радио в штаб корпуса о том, что взял город, и попросил прислать пехоту, чтобы удержать Польгарди.