За морозами начались метели со снегопадом, которые продолжались ежедневно. Солдаты на передовой в эти дни вставали рано, принимались очищать от снега траншеи и ходы сообщений. К нам тем временем поступало теплое обмундирование.
Труженики тыла позаботились о нас, фронтовиках, чтобы мы могли воевать при любом морозе.
Задолго до наступления холодов население городов и сел Советского Союза развернуло широкую кампанию по сбору теплых вещей для Красной Армии. Трудно было найти семью, которая не послала бы свои подарки бойцам. Тут были теплые вещи и продовольствие, фрукты и вино, папиросы и различные лакомства. С большим волнением читали бойцы коротенькие, но выразительные письма, вложенные в пакеты с подарками. Незнакомые люди призывали бойцов к подвигам во славу Родины, к решительному и беспощадному истреблению немецко-фашистских оккупантов.
Подарок с письмом получил и я из Пермской области. В нем были шерстяные варежки, кисет с табаком, бутылка вина и письмо: «Товарищ комдив, гоните немцев, скорее освобождайте Родину и возвращайтесь домой». Почерк был детский, лист бумаги вырван из ученической тетради.
До начала морозов и метелей были построены землянки на каждое отделение с двумя-тремя накатами. В землянках были нары для отдыха, на них лапник и сухая трава. На середине землянки стояла печка из цинкового ящика от патронов. Вверх протянута железная труба, снаружи замаскированная ветками. Печка, раскаляясь, нагревала землянку. На стене две полки — одна для котелков и ложек, другая для туалетных приборов. Жили солдаты по-фронтовому. От землянки тянулся так называемый «ус» — ход сообщения к первой траншее. В случае тревоги солдаты бежали на свои места и располагались в боевом порядке.
Днем в первой траншее оставались наблюдатели. Каждый из них имел свой сектор и следил за противником. Обо всех перемещениях противника немедленно докладывалось.
Нас стали посещать фронтовые и армейские бригады артистов, театров и эстрады Москвы, Ленинграда, Перми и других городов. Своими выступлениями они поднимали настроение воинов дивизии. Одна из таких групп, возглавляемая известным эстрадным артистом Аркадием Михайловичем Громовым, в составе двенадцати человек приехала к нам в дивизию. Выступили в дивизионном клубе. Тогда впервые увидели танцевальный дуэт Бориса Сабинова и Елизаветы Васильевой. После выступления бойцы тепло проводили Аркадия Громова, Елизавету Васильеву, Ольгу Кофман, Галину Тину, Бориса Сабинова, Николая Голубенцева, Владимира Мимича. А главное, мы убедились в необходимости создать художественную самодеятельность в дивизии.
Мы послали начальника политотдела дивизии С. Е. Левина в Москву. Он привез добровольцев из училища им. Глазунова. Из них сразу привлекла к себе внимание Алла Белявская. Несмотря на то что была молода, сразу показала себя хорошим организатором. Вскоре к нам прибыл солист певец Твердохлебов Петр Афанасьевич из ансамбля А. В. Александрова. Потом неожиданно в самодеятельность пришла девчонка Зоя Лапиня, исполнительница народных песен. Ее любимые песни «Когда я на почте служил ямщиком», «Вот мчится тройка почтовая» всегда просили исполнить на «бис».
В самодеятельность стали записываться бойцы и офицеры, и теперь короткие часы досуга стали для всех праздником, повышали настроение, помогали воевать.
НА ГЛАВНОМ НАПРАВЛЕНИИ
Шел обильный снег, которым бы в пору только любоваться, но сейчас он был некстати. Дороги завалило, движение колонны нашей дивизии стало медленнее.
Я ехал на лошади, утопающей по самое брюхо в сугробах. Время от времени останавливался, и мой ординарец Широков брал поводья лошади, а я шел рядом с солдатами, беседовал. По разговору чувствовалось, у них было бодрое настроение. Это меня радовало, быстрее достигнем намеченного пункта.
Готовилось большое наступление. Войска сосредоточивались под Старой Руссой. Продвигалась туда и наша 182-я стрелковая дивизия. Шли днем и ночью, лишь изредка делая небольшие привалы. Идти было нелегко, внезапно поднялась пурга, дорогу замело.
Мне стало известно, что в 27-й армии произошла смена командующего. Вместо Ф. П. Озерова назначили генерал-лейтенанта С. Г. Трофименко, нам, командирам дивизий, он был незнаком. Замена произошла перед большим наступлением. Какой у него подход к нашему брату командиру дивизии? Мы привыкли к Озерову, он был строгим, требовательным, но в обиду никого не давал. Озеров знал оборону противника до полка, а на некоторых участках и до батальона. Как-то нам будет с Трофименко?