И фашисты сопротивлялись с фанатизмом обреченных, цеплялись за каждый переулок, за каждый дом, вводили в бой все новые подразделения. Многие опорные пункты в больших зданиях продолжали вести огонь даже после того, как наши подразделения уже обходили их. Штурмовые батальоны дивизии неудержимо пробивались вперед, не обращая внимания на оставшиеся сзади вражеские гарнизоны. Их ликвидировали подразделения второго эшелона.
Священная ненависть к фашистским захватчикам вела советских воинов на бессмертные подвиги. Под прикрытием танков они вплотную подбирались к домам, врывались в них, уничтожая «фаустников», вражеских снайперов гранатами и автоматным огнем. Там, где нельзя было взять противника пулей или гранатой, его выбивали бутылками с горючей смесью. Так, очищая дом за домом, квартал за кварталом, части дивизии уже 28 апреля полностью овладели районом Моабит. Расчет гитлеровцев отбросить нас назад провалился. Больше того, дивизия наступала только двумя полками — Зинченко и Мочалова, а третий полк — подполковника Плеходанова — находился во втором эшелоне и готовился к решающему удару по рейхстагу.
ЗА РЕКОЮ — РЕЙХСТАГ
Из докладов командиров частей первого эшелона дивизии проясняется общая картина боев за реку Шпрее. Немцы старались удержать мост Мольтке Младшего, чтобы не допустить через него наши подразделения на южный берег Шпрее. Но, смяв и артиллерийские и танковые заслоны немцев, подошли наши танки и батальоны 756-го стрелкового полка. Фашисты, сбитые с улиц Моабита и прижатые к реке, видели свое спасение только на южной стороне Шпрее. И чем ближе прорывались, тем больше перекрестных схваток. Наши подразделения неудержимо продвигались на юго-восток, а немцы отходили на запад, поперек нашему движению. Тут и начиналась их трагедия.
3-й батальон под командованием Ивана Петровича Крука вышел на берег Шпрее, при этом захватив мост, преградил путь отхода фашистам. Они лезли напролом, не считаясь с большими жертвами, пытались вырваться на южный берег, применяя массированный артиллерийский и минометный огонь. Но мужественные бойцы роты лейтенанта Вавилова отбивали атаку за атакой при поддержке пулеметной роты лейтенанта Симакова и минометной роты старшего лейтенанта Султанова. В этот ответственный и решающий момент комсомолец Вавилов лежал за ручным пулеметом и хлестал метким огнем по противнику. Командир взвода 45-мм пушек Борис Чурсин подбил два танка врага, которые пытались проскочить через мост.
Немцы решили обойти роту Вавилова с правого фланга, но их встретили шквальным огнем. С левого фланга они зайти не могли. Вдоль реки тянулись здания с толстыми стенами и узкими улицами. Фашисты боялись наткнуться на неожиданную засаду. За зданиями поднялась стрельба. Туда подошли подразделения 3-го батальона под командованием начальника штаба Ивана Сердюкова. Навстречу шли фашистские подразделения по направлению к мосту.
Перестрелка разгоралась. Бойцы батальона не давали врагу подняться с земли. Фашисты лезли и лезли на пулеметный огонь. Кто их гнал под пулеметные очереди? Может быть, подошла подмога с южной стороны реки Шпрее. Бой шел за мост, кое-где немцы просочились по берегу к мосту, стремясь овладеть им. Где-то в четырехэтажном доме пристроился фашистский пулемет — мигала непрерывная красноватая лента огня. Его тут же сбили. Сквозь разрывы мин и снарядов донесся громкий голос Ивана Артемьевича Сердюкова:
— Вперед!
Подразделения батальона поднялись в атаку, броском проскочили улицу, вышли на берег. Немцы бросались то в одну сторону, то в другую и каждый раз нарывались на наших бойцов. Они были зажаты со всех сторон. Выход был один: сдаваться в плен. Так многие и поступили, но часть их полегла на набережной.
В это время полковник Дьячков докладывает:
— Танк готов. Можно перебираться на новый НП.
Связистка Вера Кузнецова позвала меня к телефону. Я услышал голос командира полка Мочалова:
— Товарищ генерал, северного берега реки достигли! Сейчас направляю к каждому мосту по стрелковой роте со средствами усиления. Вижу на той стороне Тиргартен. Деревьев мало, вырублены. Зато зениток понатыкано! Часть из них против нас, на прямую наводку ставят.
— Держись, — напутствую его, — помощи тебе не будет.