— Вперед! Только вперед, к рейхстагу.
Солдаты бросились в дом швейцарского посольства, захватили первые две комнаты. Три бойца понесли своего командира на санитарных носилках в медсанбат.
Дорога была трудной. Рвались снаряды, мины, жужжали пули. Занесли носилки с командиром в укрытие. Один из бойцов крикнул:
— Смотрите, «красный крест».
— Так это же госпиталь, пошли.
Бойцы вновь взяли носилки — понесли их в помещение. Навстречу им вышел человек в белом халате. Он задал вопрос на немецком языке. Это был врач немецкого госпиталя. Солдаты опасливо показали на раненого командира. Врач тут же склонился над Панкратовым, осматривая рану.
— Надо срочно делать операцию, — поднял голову врач.
— Нет, нет мы отнесем его в свой госпиталь, — отказался один из бойцов.
— Он может умереть. Надо делать срочно операцию, — настаивал врач.
Солдаты переглянулись.
— Что ж. Делайте…
Так командира роты Панкратова оперировал в разрушенном Берлине немецкий хирург. Благодаря ему он и остался жив.
В это время появился старший сержант Сьянов с несколькими солдатами. Как парторг роты и командир первого взвода он взял командование на себя. Рослый, смелый, решительный, опытный старший сержант повел роту в новую атаку на врага, засевшего в доме швейцарского посольства. За ним устремилась рота старшего лейтенанта Гранкина. Вскоре весь батальон ворвался в здание во главе с Неустроевым и Берестом. Тут показали чудеса храбрости солдаты и офицеры, они выбивали из комнат и коридоров врага с такой яростью, что гитлеровцы дрогнули, стали перебираться через улицу и скрываться в здании министерства внутренних дел.
За батальоном весь полк переправился через, казалось, непреодолимую водную преграду.
«ДОМ ГИММЛЕРА»
К рассвету 29 апреля Шпрее осталась позади полка, но бой не прекращался ни на минуту. 674-й полк продолжал наступать. Очистил от противника невысокие дома, расположенные на набережной Шпрее, и вышел к громадному шестиэтажному зданию. Это было министерство внутренних дел, или, как мы его назвали, «дом Гиммлера».
Батальон майора Василия Иннокентьевича Давыдова переправился по мосту Мольтке благополучно, без потерь. На исходные позиции вышел полк Зинченко.
Командир 674-го полка подполковник Плеходанов со своей группой расположился в доме швейцарского посольства, ведя наблюдение. Плеходанов принял решение не ждать батальон Логвиненко, а вместе с батальоном Неустроева начать штурм «дома Гиммлера».
— Приготовиться к атаке! — передал он по телефону и по рации. — Идем на штурм!
Командиры подразделения передали команду взводам и отделениям.
И тут точно по сигналу командующего артиллерией дивизии полковника Григория Николаевича Сосновского со стороны северного берега Шпрее над высокоэтажными домами стремительно понеслись огненные хвосты реактивных снарядов. Тут же дружно заговорила артиллерия дивизии. Где-то за рекой, на некотором удалении от передовых цепей, басовито ухали приданные нам тяжелые гаубицы 124-й гаубичной бригады.
Комбат Давыдов время от времени поглядывал на часы. Он выжидал время, когда следовало поднять в атаку батальон.
Слева был готов ринуться в бой батальон Неустроева.
Артналет, как было установлено, должен длиться пятнадцать минут. На четырнадцатой минуте передовые цепи батальонов должны броситься в атаку.
И вот эта минута приближалась. Нервы напряжены до предела. Мы видели, как неторопливо капитан Барышев, помощник начальника оперативного отделения, поднял над головой ракетницу. В небо взвились зеленые ракеты — сигнал к атаке.
Прозвучала команда:
— Вперед! За Родину!
Роты двух батальонов продвигались к «дому Гиммлера», на ходу ведя огонь.
Вместе с ротами в боевых порядках — орудия сопровождения. Они с коротких остановок вели огонь прямой наводкой по пулеметам противника, тем самым обеспечивая успешное продвижение вперед. Взвод младшего лейтенанта Михаила Шмонина непосредственно поддерживал роту старшего лейтенанта Батракова. Все устремились к «дому Гиммлера».
Из мрачного каменного здания неприятель вел обстрел. Из окон, подвалов, с чердаков били крупнокалиберные пулеметы, стреляли «фаустники». Несмотря на это, солдаты роты Батракова и артиллеристы Шмонина ворвались в «дом Гиммлера». А за ними остальные роты батальонов Давыдова и Неустроева.
Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно. Началась штыковая схватка и в упор — автоматная стрельба. Командир артиллерийского взвода Шмонин увидел, как упал тащивший пушку наводчик. Он не раздумывая становится за наводчика орудия и продолжает метким огнем поражать цели.